Бросок Большого Брата (Секс-ловушка для Папы Карло)
Шрифт:
— То есть как это не будет?
— А зачем? Оружие действительно малоизученное, даже сам Клопин говорит, что полностью не может предсказать результаты его применения. А с другой стороны, у америкосов есть все, что надо: группа абхазских резервистов, которая погибнет от неизвестной заразы, пленные профессор и российский офицер, обязательно рассказавшие о подготовке сорванного в последний момент теракта. Наконец, само оборудование с российской маркировкой и этой заразой, которую экспертам еще предстоит изучить. Так что рисковать с применением оружия никто не станет. Как только будут выполнены все подготовительные
— Только повод для этой кампании будет липовый, — Иван попытался пошевелить сильно затекшими ладонями.
— Это еще почему?
— А потому что никакого нового оружия не существует, все это обыкновенная «разводка», в ящиках с российской маркировкой находится оборудование, препараты и реактивы, на которых маркировка не русская, а американская. Кстати, это еще один повод, чтобы тебе вернуться вместе с нами с повинной. Не знаю, как америкосы, а грузинский спецназ тебя точно порвет, когда станет известно, что все это — обыкновенная «разводка».
— Опять блефуешь?
Ракитин отметил про себя, что Шершнев выглядит крайне усталым и подавленным.
— Отведи меня в лабораторию, где работает Клопин, и я тебе это докажу. Нам сейчас всем троим лучше держаться вместе, чтобы америкосы раньше времени ничего не «прочухали».
— Если ты думаешь, что тебе удастся удрать, — напрасно, мы высоко в горах и отсюда легко не убежишь, — с этими словами он отстегнул наручники, приковывавшие Ивана к операционному столу.
Ракитин едва успел растереть затекшие пальцы, как Шершнев снова сковал ему руки за спиной.
— Америкосы мне доверяют, — сообщил Аристарх, — и поэтому мне предоставлена свобода передвижения по базе. Меня к тебе послали, чтобы я убедил тебя перейти на нашу сторону. Так что постарайся не выкидывать всяких там фортелей. Помни, что я твоя последняя надежда и опора.
— А я — твоя, — бодро заверил Иван.
Расстегнув дверь-«молнию», они вместе вышли наружу. Здесь их уже поджидал здоровенный негр, также одетый в костюм «хищника», без шлема и вооруженный акустическим ружьем.
— Переведи ему, чтобы позвал переводчика, — попросил Шершнев Ракитина.
Иван выполнил его просьбу, и скоро явился еще один «безголовый хищник» с очками на носу.
— Ну что, мистер Шершнев, вам удалось убедить вашего молодого коллегу? — спросил он по-русски.
— Почти, — ответил Аристарх, — только он еще хочет переговорить с профессором, это возможно?
— Конечно, нет проблем! — обрадовался очкастый «хищник». — Элайджа проводит вас в лабораторию, джентльмены. Но вам нужно торопиться, у нас уже почти все готово.
В сопровождении негра они направились вглубь пещеры. Здесь повсюду кипела работа, выполнявшаяся все теми же «хищниками». Ракитин с удовлетворением отметил, что все они были без шлемов. Оно и понятно, трудиться им приходилось в поте лица. Пещера напоминала съемочную площадку голливудского блокбастера. В свете прожекторов возводились очередные «павильоны» из алюминиевых конструкций и плотной полимерной пленки. Ракитин обратил внимание, что на всех изделиях присутствовала хорошо заметная маркировка кириллицей.
«Неужто того же режиссера
Наконец они подошли к самому большому павильону, расположенному в глубине пещеры. Здесь дверь была уже не на «молнии», а открывалась магнитным замком с русской надписью «Барьер-6», Элайджа открыл его с помощью магнитной карты. Внутри ярко освещенного бокса была оборудована настоящая химическая лаборатория, со столами, полами, колбами, холодильными камерами и многочисленными приборами, назначения которых Ракитин не знал. Посреди всего этого антуража «колдовали» двое в защитных костюмах и масках. Когда Ракитин, Шершнев и Элайджа переступили порог лаборатории, один из них обернулся к вошедшим и замахал на них руками, показывая, что сюда нельзя. Но, узнав вошедших, он снял маску и приветливо улыбнулся.
— Ну, здравствуйте, Ким Филиппович, не думал, что при таких обстоятельствах доведется встретиться, — поприветствовал профессора Иван.
— Я уже ничему в этой жизни не удивляюсь, батенька, — покачал козлиной бородкой Клопин.
— Ты уверен, что этот Элайджа не понимает по-русски? — спросил Ракитин у Шершнева.
— Сейчас проверим, — ответил Аристарх и, обращаясь к Элайдже, спросил: — А ты с пальмы давно слез, приятель?
— I don’t understand you, — охранник остался невозмутим.
— Кажется, и впрямь не понимает, — сообщил Шершнев, который внимательно следил за мимикой афроамериканца.
— Ну, раз так, будем говорить без обиняков, — Ракитин подошел ближе к продолговатому, похожему на гроб контейнеру, установленному посреди лаборатории. — Профессор, я пришел сюда, чтобы доказать нашему общему знакомому то, о чем нам обоим известно. Не могли бы вы открыть контейнер?
— Только без глупостей, профессор! — предупредил Шершнев. — Надеюсь, мы ничем не заразимся, когда вы откроете эту штуку?
— Никакой опасности нет, — заверил Клопин.
Он провел магнитной картой сквозь прорезь замка контейнера. Крышка с шипением поднялась в вертикальной плоскости. Изнутри повеяло холодом. Под крышкой находилась панель с вмонтированными в нее емкостями, содержащими какие-то препараты. Клопин, Ракитин, Шершнев и любопытствующий американский лаборант столпились вокруг контейнера. Только Элайджа с невозмутимым видом оставался у входа, держа наготове свое акустическое ружье. Неожиданно панель с препаратами стала съезжать снизу вверх.
— Это что еще за хрень такая? — замер от удивления Шершнев.
В ледяных испарениях морозильной камеры лежал двухметровый гигант в сером комбинезоне, лицом похожий на американского актера Сэмуэля Л. Джексона.
— Он что, заморожен? — к Аристару постепенно стал возвращаться дар речи.
— Вроде того, — профессор задумчиво почесал свою бородку.
Тем временем чупакабрас открыл глаза и резко поднялся, приняв в своем «саркофаге» сидячее положение. Шершнев отпрянул от контейнера и навел на него свое ружье. То же самое сделал Элайджа, на лбу которого от страха выступил холодный пот.