Бросок Саламандры

Орлов Алекс

Кейт вернулся в служившую спальней широкую нишу и едва взобрался на тахту, как услышал сдавленный крик.

Одеяло зашевелилось, из-под него высунулась дебелая девица с длинными спутанными волосами.

– Эй, дурак! На живот наступил!

– Вот, я же говорил, что баба была, – сказал Кейт и, больше не обращая на женщину внимание, стал разбираться с регулировкой кондиционера.

– Эй, да здесь кто-то отключил питание...

– Я отключила, ночью холодно было, – сообщила девица и широко зевнула. Затем отбросила одеяло

и поднялась во всем своем великолепии.

– Как спалось, Лейла? – спросил Вилли, узнав проститутку, работавшую при отеле.

– Нормально спалось. Сеньор совсем пьяный был, – кивнула она в сторону Спеллинга и начала одеваться.

– О, наконец-то заработал, – блаженно улыбаясь, сообщил Кейт, когда из кондиционера полилась струя прохладного воздуха.

– Давай деньги, сеньор, – потребовала Лейла, влезая в тесноватую кофточку, выгодно подчеркивавшую ее достоинства.

– Чего? – недобро переспросил Спеллинг и, сойдя с кровати, подошел к Лейле вплотную. – Я всегда плачу вперед, и не думай, что я попадусь на твой фокус.

Решив не испытывать терпение клиента, девица пожала плечами и, повернувшись, быстро вышла из номера.

– Ишь чего удумала, шлюха, – бросил ей вслед Кейт, затем повернулся к Пастеру и спросил: – Ну как, чувствуется холод?

– Еще рано. Нужно подождать. Слушай, ты сходи в душ и оденься наконец, а я пока соберу с пола бутылки.

– Ага, правильно, – кивнул Кейт, – и это, нацеди мне полстакана, чтобы поправиться.

– Нацежу, иди мойся.

Спеллинг ушел, а Пастер принялся за косметическую уборку. Он быстро собрал бутылки и поставил их возле двери, затем нашел пустой пакет и свалил в него со стола все закуски. Они громоздились там не первый день и заметно попахивали.

Разноцветные остатки из нескольких стаканов Вилли слил в один, и получилась большая доза, вполне подходившая Кейту для опохмелки.

Когда поверхностный порядок был наведен, Пастер смахнул со стула крошки и сел, ожидая появления Спеллинга.

Вот уже восемь лет Вилли Пастер работал на ПАСЕК, являясь единственным штатным агентом – уроженцем Ара-фата. Когда ПАСЕК понадобилось организовать свою резидентуру, он попался на глаза ее вербовщикам. Это был ценный кандидат, поскольку он вырос на этой планете и знал несколько местных наречий. Его послали в специальную школу, где Вилли обучался три года, а после ее окончания вернулся домой.

К тому времени на Арафате уже действовал резидент Кейт Спеллинг, который тогда еще не пил так много и был полон творческих замыслов.

Позднее, когда стало ясно, что на Арафате, с точки зрения ПАСЕК, не происходит ничего интересного и вряд ли произойдет когда-нибудь, резидент Спеллинг и его подчиненные стали жить, исходя из своих личных планов.

Суммы, которые они получали в качестве стандартного жалованья, считались на Арафате бешеными деньгами, поэтому агенты предавались разгулу и потихоньку превращались

в горьких пьяниц.

Ежеквартальные отчеты, которые отправлял Спеллинг, были совершенно однообразны, а случалось, и бессмысленны, но в вышестоящих организациях не особенно к этому придирались, понимая проблемы сотрудников, вынужденных жить в «информационном болоте».

Раз в год появлялись проверяющие, но, как бы ни были они строги, горячий воздух Арафата растапливал их решимость, и все заканчивалось бесплатными проститутками и обильной экзотической кухней.

Распахнулась дверь ванной, и оттуда вышел отфыркивающийся Кейт Спеллинг. На нем были широкие трусы лимонного оттенка, и он улыбался:

– Уф! Кажется, моя голова снова возвращается на место. Молодец, Вилли, что не пьешь – поганое это дело, – Тут Спеллинг блаженно прикрыл глаза и вдохнул успевший охладиться воздух. – Кстати, дозу мне приготовил?

– Да, можешь получить. – И Пастер подвинул стакан на край стола.

– Очень хорошо, – Спеллинг подхватил стакан, но неожиданно остановился и со сквозящей в голосе озабоченностью спросил: – А это чего?

– Пей, – коротко сказал Пастер.

– Ну ладно, – согласился Спеллинг и мелкими глотками, словно горькое, но необходимое лекарство, стал поглощать чудовищную бурду.

– Ох! – наконец выдохнул он и стряхнул оставшиеся в стакане капли на пол. – Ну и гадость! Хорошо, что ты не пьешь, Вилли... Хорошо. – Поставив стакан, Кейт огляделся и, обнаружив штаны в углу комнаты, сказал: – Ага.

Ожидая, пока он оденется, Вилли от нечего делать поднял с пола старую газету и стал ее перелистывать.

– Ты был у Гарри и Майка? – спросил Кейт, удивленно вертя неимоверно запутанные брюки.

– Был, – кивнул Вилли.

– Ну и что?

– У тебя еще цветочки.

–Понятно.

В последнее время Гарри и Майк увлеклись местной разновидностью наркотической жвачки, и ощущение похмелья было им незнакомо, впрочем, как и ощущение трезвости.

– Убью я их, – спокойно сказал Спеллинг.

– Убей, – равнодушно согласился Пастер, продолжая

перелистывать газету.

– О чем хоть пишут? – поинтересовался Кейт, наконец распутавший штаны и изучавший странные зловонные пятна.

– Это ж твоя газета.

– Последние полгода я читаю только этикетки.

– Ну ладно, слушай: "Археологические новости. Наш собственный корреспондент на Лекмаре сообщает об уникальном открытии ученых Лекмарского университета. На месте раскопок в Тронхеймском ущелье, где, по сведениям историков, раньше находился древний город, удалось найти останки человека. Они пролежали в толще окаменевших фекалий до наших дней.

По всей видимости, этот древний человек стал жертвой одного из землетрясений, которые в те далекие времена случались на Лекмаре довольно часто, и разгул стихии застал его в самый неподходящий момент – прямо в туалете.