Брысь, или Один за всех и все за одного
Шрифт:
– Кончилась гроза? – с робкой надеждой спросил Рыжий.
– Нет! – ответили более опытные и хлебнувшие уличной жизни Савельич и Брысь. – Затишье перед бурей…
Глава пятьдесят девятая. Буря
Двор был пуст, лишь столбы пыли гонялись по нему наперегонки с соломой и перьями домашней птицы. Под деревянным навесом раскачивалась от ветра карета со значком Святого Фиакра. Пегая кобылка вздрагивала и мотала головой каждый раз, когда гром булыжниками рассыпался
Вдоль коновязи нервно перебирали ногами оседланные лошади, и она узнала гнедого жеребца графа Рошфора (его лоб украшало белое пятно в форме креста). Видимо, гвардейцы надеялись, что гроза не продлится долго, а потому держали коней в полной готовности, чтобы сразу выдвинуться в путь…
Шарлотта находилась в конюшне позади небольшого двухэтажного здания придорожной гостиницы, и лучшего момента, чтобы незаметно забрать ее и скрыться подобру-поздорову, вряд ли можно было представить. Все, включая слуг, попрятались в ожидании ливня.
С трудом справившись с засовом, Миледи вошла внутрь, и ее окутал густой запах сена и конского навоза. Сильный порыв ветра тут же распахнул створки ворот и принялся ожесточенно колотить ими о каменные стены. Кони заволновались, испуганно прядая ушами и возбужденно кружа в стойлах. Лишь Шарлотта превозмогла страх и поприветствовала хозяйку радостным ржанием. Правда, взбрыкнула, когда поняла, что на нее собираются надеть упряжь и вывести туда, где все ближе гремело и сверкало.
Ласковыми словами Миледи удалось немного успокоить умную кобылку, а на ее место поставить ту, что уже послужила.
Закрыть ворота оказалось молодой женщине не под силу. Они словно взбесились и вырывались из рук. Но природа неожиданно преподнесла подарок – ветер стих… Быстро водрузив засов на место, белокурая наездница вскочила на лошадь и легонько ее пришпорила.
Шарлотта нехотя направилась со двора, чувствуя, что затишье ненадолго, и обеспокоенно косясь на коней под навесом. В наступившей тишине было слышно, как они тревожно всхрапывают и постукивают копытами по деревянному настилу.
Миледи пересчитала – девять лошадей, а значит, и гвардейцев! Верная смерть для четверых мушкетеров! Или даже троих, если гасконец последовал ее совету и увез Констанцию Буанасье подальше от ищеек кардинала! Она остановилась и, опять ругая себя за нерешительность, обернулась на двери гостиницы, откуда доносился гомон голосов и визгливый смех служанок…
Внезапно со стороны дороги раздался конский топот. В первое мгновение миледи испугалась, что сейчас столкнется с мушкетерами, но во двор влетели разгоряченные лошади – те, что были впряжены в пострадавший наемный экипаж.
С их появлением закончилась передышка, словно природа дала животным возможность добежать до родных стен, и больше ничто не удерживало ее от проявления то ли бурной радости, то ли праведного
Несколько молний одновременно нарисовали на темном холсте неба замысловатые рисунки и тут же их стерли, уступив место громовержцам. Те, недовольно кряхтя (словно жалуясь, что вечно вторые), долго собирались с духом, а потом яростно ударили в свои гигантские литавры. Медленно затухающее эхо совпало с новыми вспышками, за которыми последовал такой мощный раскат, что кони гвардейцев вздыбились, в бешенстве грызя удила и пытаясь сорваться с привязи, а Шарлотта в исступлении рванулась, сбросив наездницу, и присоединилась к мечущимся по двору лошадям.
Миледи упала навзничь, больно ударившись о твердую, как камень, землю и увидела… Лорда. «Я умерла! – почему-то с облегчением подумала кардинальская шпионка, видимо радуясь, что не придется делать трудный выбор между служебным долгом и старой любовью. – Его высокопреосвященство прислал своего дога, чтобы он проводил меня на тот свет!»
Природе надоело бушевать всухую, и к редким каплям она добавила потоки воды, которые тут же привели миледи в чувство. Белокурая красавица (уже порядком растрепанная) проворно заползла под карету. Как ни странно, видение «с того света» не исчезло, наоборот, очень живо облизало ей лицо. К тому же вечер неожиданных встреч продолжился – к собачьему боку тесно прижимались серо-белый питомец Д’Артаньяна, а с ним еще два кота: пушистый рыжий и гладкий смолянисто-черный.
Ураганный ветер раскачивал карету, приподнимал и снова швырял на землю, и оставалось загадкой, каким образом пегая лошадка еще не оторвалась от оглоблей и не улетела туда, куда уносились отломанные ветви и целые деревца, вырванные с корнем. Листы серого железа, которыми была покрыта крыша гостиницы, дребезжали, как и ставни, удерживаясь из последних сил, и, казалось, совсем чуть-чуть – и дом рассыплется, а его обитателей разметает по свету…
Глава шестидесятая, в которой Луна недовольна
Начавшееся светопреставление лишило Миледи возможности удивиться, а тем более поразмышлять, как питомец Д’Артаньяна и кардинальский дог оказались в одной компании, да еще так далеко от Парижа. Она накрыла дрожащих от ужаса животных широким плащом и сама теснее прижалась к ним, бормоча подряд все молитвы, какие вспомнила…
Снаружи разыгралась настоящая буря, и граф Рошфор велел двоим солдатам проведать коней, однако никто не смог выйти из дома – что-то мешало открыть двери.
Владелец «Старой мельницы» истово крестился, прислушиваясь к грохоту кровельного железа, и уверял, что кирпичная кладка выдержит любой ураган. Однако старое здание не внушало Рошфору доверия. Впрочем, как и сам хозяин постоялого двора, который за все время с момента начала грозы ни разу не послал слугу в подвал. А между тем количество бутылок на столах порядком сократилось, и если непогода затянется, то ему и его гвардейцам нечем будет промочить горло!