Брысь, или Один за всех и все за одного
Шрифт:
– Нет, – растерянно пробормотал кадет, ощупывая себя, – только порезы, да и те неглубокие.
– А чья это кровь? – указал Арамис на алое пятно на груди гасконца.
Д’Артаньян скосил глаза на перепачканную рубашку.
– Никто не видел моего кота? – спохватился он, озираясь по сторонам.
Но бесследно исчез не только его ангел-хранитель, но и хвостатые друзья мушкетеров. Только огромный серый в разводах дог
– Может, они убежали, испугавшись выстрелов? – с надеждой проговорил Д’Артаньян. – И скоро вернутся?
– Возможно, – ответил Атос.
А Портос в сомнении покачал головой – уж слишком крепко обнимал он своего рыжего, чтобы не почувствовать, как тот вырвался бы из рук.
– Что вы обо всем этом думаете? – по привычке обратился он к Арамису, но тот лишь пожал плечами:
– Видимо, то же, что и вы, дорогой Портос! Опять сплошные загадки! – и, глухо застонав от боли, добавил:
– Однако, нам нужно обработать наши раны!
Оба мушкетера направились в дом, где жена и слуги хозяина «Старой мельницы» уже гремели тазами с горячей водой и готовили чистые тряпки для перевязки пострадавших.
Атос тоже нуждался в помощи, но вместо того чтобы присоединиться к друзьям, пристально вглядывался в сторону раскидистого дерева, усыпанного пахучими черными ягодами. Д’Артаньян повернулся туда же – за переживаниями по поводу внезапного исчезновения четырехлапого боевого товарища он совсем забыл про того, кто застрелил графа Рошфора.
– Леди Винтер?! – поразился юный гасконец, увидев стройную фигурку обворожительной шпионки кардинала.
– Куда вы, Атос? – неуверенно молвил он в спину удаляющемуся другу, но тот не ответил, медленно приближаясь к белокурой красавице, у которой, казалось, вся кровь отхлынула от лица, настолько оно побледнело…
– Нет, ты видел?! – возмущенно обратилась Ретивая Пегги к своему оставшемуся в единственном числе пассажиру. – Опять куда-то подевались! Не верится мне что-то, будто они выстрелов испугались!
– Мистика! – печально согласился Лорд.
Когда несколько минут назад коты-иностранцы и пес вдруг настигли их с Пегги у самой изгороди, то некогда было выяснять, где они пропадали. Не нашлось даже секундочки на знакомство с дворнягой! А теперь, когда этих самых секундочек хоть пруд пруди, не с кем знакомиться и некому задавать накопившиеся вопросы!
Выждав в сторонке еще немного, Пегги и Лорд подошли к смуглому юноше, всем видом намекая, что неплохо бы получить хоть толику внимания за содействие общей победе.
– Добрый
– А, собачка! Спасибо тебе! И тебе, моя красавица!
И погладил обоих.
Лорда покоробило обращение «собачка», но он списал такую вопиющую невежливость на счет пережитых кадетом потрясений. А вот Пегги буквально расцвела от комплимента.
– Пойдемте-ка, я угощу вас вкусненьким! – с этими словами юноша поднялся с бочки, на которую незадолго до того опустился почти без сил, и поплелся в дом, по пути «пристроив» Пегги к яслям с овсом, где другие кони смирно ожидали своих наездников.
У хозяина постоялого двора Д’Артаньян раздобыл сахарную кость. Какой-нибудь «собачке» она могла бы показаться чересчур большой, но только не кардинальскому догу. Лорд с достоинством принял угощение и улегся в тенечке, чтобы насладиться обедом и подумать, как теперь добираться до Парижа, неужели пешком?!
Глава шестьдесят восьмая. О планах на будущее
– Где Атос? – спросили мушкетеры у своего молодого друга, как только на их раны были наложены целебные мази и тугие повязки.
– Беседует с леди Винтер! – сообщил Д’Артаньян.
В голосе юного гасконца звучала печаль. Надежда, что кот испугался выстрелов и вернется (вместе с остальными!), слабела с каждым мгновением, а мысль, что питомец тяжело ранен, наоборот, крепла – кому, как не серо-белому ангелу-хранителю принадлежала кровь, засохшая бурым пятном на рубашке?!
– Мне это не нравится! – пробурчал Портос.
– Что именно? – уточнил Д’Артаньян, из-за мрачных предчувствий он утратил нить разговора.
– Что наш товарищ находится в такой близости от той, кто, по его собственным словам, коварна и опасна! – горячо продолжил Портос.
Арамис постарался успокоить богатыря:
– Не забывайте, дорогой друг, что Атоса и леди Винтер связывает какая-то давняя тайна и что прекрасная дама уже дважды повела себя не так, как ожидалось!
– Не люблю тайн! От них все беды в этом мире! – сердился мушкетер.
Арамис, который, в отличие от старинного приятеля, обожал все таинственное, не согласился:
– Но, любезный Портос, без загадок наша жизнь была бы скучна и однообразна!
Однако его слова не убедили силача. Стукнув тяжелым кулаком по столу, так что направлявшийся в их сторону слуга решил повременить с подачей закусок, Портос заявил: