Брюс. Лаврентий. Константин
Шрифт:
– По дороге домой мы заедем на рынок!
– Зачем?
– Мне нужны новые туфли, и мама просила купить специи. Не переживай, денег полно, может, и тебя наконец приоденем, будешь хоть на человека похож.
Достав пачку десяток, Лаврентий вытащил одну купюру. Смяв ее пополам, он передал дяде.
– Твоя доля.
Глава 9. «Рынок»
Прибыв
– Бр-р-р! Стоп, лошадка! – взяв с полки туфлю, он примерил ее и потребовал у продавца вторую.
– Ну как? – деланным хриплым голосом он обратился к дяде, который стоял рядом в легкой куртке Армани, кожаных туфлях Бриони и фетровой шляпе за 400 евро.
– Это только бизнес, ничего лишнего. Похож на Майкла Корлеоне?
Светлые растрепанные волосы, рубашка без одной пуговицы, грязь под ногтями, широченные глаза и растопыренные уши, сияющая улыбка без одного зуба. Марк посмотрел на все это великолепие и ответил:
– Нет, мой дорогой, ты выглядишь еще лучше! Уверен в своем выборе?
– Как никогда! Эй ты, бедолага, почем?
– Семьсот рублей.
– Дайте две!
– Сейчас поищу вторую пару, – засуетился продавец.
– Уважаемый, совсем оглох? – Лаврентий повысил голос. – Сказано тебе: две туфли. Зачем мне две пары? Хотя… таких можно купить сразу хоть на всю жизнь. Стоящие, давно такие искал!
Расплатившись с продавцом, они отправились на поиски специй.
– Слава Богу! Нашелся модник, думал, никогда их не продам, – с облегчением вздохнул торговец им вслед.
Они изрезали рынок вдоль и поперек в поисках нужной специи, которую Лаврентий так и не нашел. При этом он старался уделить время всем и каждому.
– Как ваши дела? – спрашивал Лаврентий, держась, словно мафиози, который контролирует этот рынок.
– Все в порядке! – улыбались ему в ответ продавцы всего, что только можно встретить на городском рынке.
– Вас не трогают? – спрашивал он, обращаясь к опухшему пьянице, продающему старый фамильный самовар.
– Да вроде нет, – отвечал тот. – Стою вот торгую, хорошую цену дам. Купи, милок, самовар бронзовый!
– Вас никто не обижает? Защита не требуется?
– Какая тут защита, мы и сами можем за себя постоять, – отвечали торговцы.
Неторопливо вышагивая меж рядов, Лаврентий браковал одну специю за другой. То ему запах
– 30 рублей за коробок? Да вы сбрендили, мамаша!
Всю обратную дорогу просидев в белых носках, Лаврентий так усердно начищал свои новые туфли, что в них можно было увидеть свое зеркальное отражение и даже запросто побриться. Лаковая имитация крокодиловой кожи, острые мыски, 43 размер.
После бесконечных поисков на изнуряющей жаре Марка сразу сморило в сон, как только он оказался дома.
Глава 10. «Сон»
Тусклый свет в конце комнаты. Скрипучая дверь.
– Стой за дверью в приемной, я тебя вызову, – раздался эхом голос Лаврентия.
Неуютная обстановка, давящий потолок, медвежья шкура на стене, рядом – натюрморт со здоровенным лососем и бутербродами с черной икрой.
Большое панно на стене. Черный «Мерседес» 1995 года выпуска с номером «999» и толпа бандитского вида мужиков, стоящих рядом с Лаврентием.
Из комнаты доносится телефонный разговор.
– Да. Да, я вас прекрасно понял, его надо было убрать, пока была такая возможность. Кто сомневается? Ты знаешь, с кем базаришь?! Ладно, до новых встреч, учту! Что, прости? Сколько я беру за свои услуги? Ты оглох? Половину и не каплей меньше. Да, да, ты прав, Марк должен умереть.
Марк резко подскочил на кровати. Темнота в глазах и влажный лоб. Музыкант огляделся по сторонам: стена чистая, никаких шкур, никаких фотографий с машиной и рыбиной.
«Это всего лишь глупый и дурной сон», – догадался Марк.
Всего четыре дня рядом с племянником, а Марк будто стал частью его безумного преступного мира, в котором были лишь стрельба, погони и уголовные дела. Судя по рассказам парня, они тянулись за ним всю его жизнь. Тюрьмы, в которых он никогда не был, наколки, которые пришлось свести, чтобы избежать последствий. Само собой, в камере он был главным, это даже не обсуждалось. Все продукты шли через него, начальники приезжали к нему за советом.
Подставы, из-за которых он промотал бесчисленное количество сроков в голове, сидя у своего глубокого озера, которое тоже было вымышленным и пустым.
– Чем его только ни лечили. Что ему только ни кололи, все без толку, – уверяла жена брата Полина, – месяц сидит, как овощ, потом опять за старое, но уже по-новому.
Каждое последующее лечение открывало в его мире очередную новую личность.