Брюсов Орден. Ради лучшего будущего
Шрифт:
Ну и в-третьих… А в-третьих – как следствие из «во-вторых» – милая Олечка (знаю, что не любишь подобного обращения – но это твои проблемы, дорогуша), в затеянную тобой игру ведь можно играть и вдвоем!
– Ну что ж, – выдавив кривоватую улыбку, прервал молчание я. – Будем считать, что благородный рыцарь из меня не получился… Придется переквалифицироваться в управдомы… То бишь в стукачи…
– Благородный рыцарь? – вздернул брови Хренов. – Вы это о чем?
– Съемка еще ведется? – вопросом на вопрос ответил я.
– Разумеется, – кивнул дознаватель. – Я сообщу, когда остановлю видеозапись.
–
– Не особо, – явно соврал лейтенант. – То есть ваше нападение было не спонтанным? Тщательно подготовленным?
– Думаю, да, – кивнул я. – Тщательно подготовленным. Вот только стороны нужно поменять местами. Не я напал – на меня напали.
– Сорвали одежду и пытались изнасиловать, – голос Хренова просто фонтанировал сарказмом.
– До этого, к счастью, не дошло, – покачал я головой. – Но, если уж быть до конца откровенным, некоторое время назад мы с Ольгой встречались. Потом – расстались. Вроде бы, полюбовно и, как я думал, навсегда. И вот сегодня она с новыми дружками подстерегла меня у моего дома. Приблизительно в 13:20. Там рядом магазин, на нем висит камера – полюбопытствуйте: увидите много интересного. Пока же на словах: на меня наставили пистолет – ну или, как у вас пишут, предмет, похожий на пистолет, но проверять степень этой похожести мне как-то совсем не улыбалось. Завели в мою же собственную квартиру, отобрали телефон… Не знаю, чего они хотели – может, просто пошутить – мало ли у кого какой юмор – а может, и чего похуже. В общем, мне удалось вырваться и удрать. Убегая, я схватил первый попавшийся телефон – оказалось, чужой. Вот, собственно, и вся история…
– Почему же вы не обратились в полицию? – хмыкнув, поинтересовался дознаватель.
– Я же сказал: не был уверен, что все это не дурацкий розыгрыш. Я и сейчас еще сомневаюсь. Но, раз уж все так далеко зашло, – кивнул я на заявление на столе, – дальше молчать глупо. Ишь чего придумала – изнасиловать я ее хотел! Размечталась!
– Да уж… – качая головой, протянул Хренов. – А говорите, фэнтези не любите. Вам бы, молодой человек, романы строчить да в интернет выкладывать – озолотились бы!
– Не верите – проверьте записи с камер у моего дома. В квартиру загляните – там наверняка после визита Бирюковой тот еще порядок. Ну и отпечатки пальцев поищите, а когда найдете – задайтесь вопросом: что это несчастная потерпевшая делала дома у «неизвестного» негодяя!
– Проверим, обязательно проверим, – бросил лейтенант – не то чтобы растеряно, вовсе нет – но уже и без былого нажима. – А пока потрудитесь все, что вы тут наговорили, подробно изложить на бумаге, протянул он мне через стол чистый разлинованный лист и ручку.
– У вас же, вроде, видеозапись, – напомнил я.
– Так положено.
–
– Ничего, справитесь, – кажется, «на автомате» заявил Хренов, но тут же, видимо, передумал. – Хотя… Пожалуй, можно…
Что ж, 1:0 в мою пользу.
– Только как вы тогда объясните, что наш патруль нашел потерпевшую на улице в исподнем? – спросил дознаватель, двумя пальцами поворачивая в замке «браслета» маленький серебристый ключик.
– Это вы лучше у нее самой спросите, – злорадно проговорил я, с наслаждением потирая натертое запястье. – Я тут – пас!
– Спросим, – согласился лейтенант. – Непременно спросим… А вы пока давайте пишите, пишите! Как говорится, что написано пером – в лес не убежит!
* * *
– Одинцов, на выход! – буркнул сержант, от души погрохотав запором «обезьянника» – длинной узкой камеры с тремя стенами кирпичными, и одной, со стороны входа – в виде металлической решетки.
Вопреки моим робким надеждам, после письменных объяснений восвояси меня не отпустили (это, пожалуй, было бы уж слишком хорошо), не повезли на квартиру за паспортом (на что я уже всерьез рассчитывал как на первый шаг к вожделенной свободе), а, отобрав шнурки от кроссовок, заперли в компании с похрапывавшим на лавочке пьянчужкой и оборванным, источавшим непередаваемую гамму ароматов пожилым бомжиком – я таких только в кино видел. Заперли – и забыли на добрых два часа.
Полицейские, то и дело проходившие перед камерой, упорно не обращали на нас, ее обитателей, внимания – хоть ты вприсядку пляши перед ними. Зато задержанные, которых время от времени проводили мимо, непременно приостанавливались и совали сквозь прутья решетки сигарету-другую. Улов неизменно доставался бомжу – думаю, за время нашего соседства он так насобирал не меньше пачки.
И вот теперь тюремщики вдруг обо мне вспомнили.
Оторвавшись от стены, подпирая спиной которую коротал «сладкие» мгновения заключения, я вышел из камеры… и сразу увидел приветливо машущего мне рукой с противоположного конца коридора Виктора.
– Иди сюда, узник совести! – с усмешкой бросил мне Панкратов.
– Ты-то здесь откуда? – только и нашелся, что спросить я.
– Я же адвокат, забыл? Вот, приехал вырвать тебя из лап беззакония!
В черном деловом костюме, при галстуке, с пухлым кожаным портфелем под мышкой он и в самом деле выглядел типичным адвокатом – как их показывают в телесериалах.
– Не слишком же ты торопился, – усмехнулся я. – Меня эти лапы уже слегка подпридушили… в объятиях.
– Ничего, на улице раздышишься, – весело заявил Виктор. – Сейчас, только пару бумажек подмахнем…
– Уроборос через плечо, как же я рад тебя видеть, – прошептал я, стискивая наконец его руку. – Тут такое было! В смысле, не тут, а…
– В машине расскажешь, – выразительно заглянув в глаза, оборвал меня Панкратов.
– Да, разумеется…
Через три минуты, покончив с формальностями, мы с адвокатом благополучно покинули этот не в меру гостеприимный форпост правопорядка.