Брызги шампанского. Дурные приметы. Победителей не судят
Шрифт:
– Слушаю, – сказал Мандрыка с легким нетерпением.
– Деньги.
– По пятерке до, по десятке после, – слукавил Мандрыка.
Гриша молча посмотрел на Валеру, и некоторое время оба молчали, уставясь друг другу в глаза. Чувствовалось, что в эти мгновения они производили сложные расчеты и как бы невидимо, на уровне подсознания советовались, пытаясь понять друг друга по движениям бровей, зрачков и даже, наверное, ушей.
– Всего тридцать? – наконец спросил Валера.
– Да. На двоих тридцать, – уточнил Мандрыка.
– Плюс накладные
– И ужин в поезде, – прервал перечисление Мандрыка.
– Годится, – сказал Валера.
– Годится, – повторил Гриша.
Мандрыка открыл «бардачок» и, вынув пачку долларов в банковской упаковке, протянул Грише.
– Здесь десятка. По пятерке каждому.
– Когда остальные?
– В любой момент. Вы приедете сюда, я приеду в Днепр – не имеет никакого значения.
– Но это надежно?
– Ребята… Куда я от вас денусь, – со вздохом проговорил Мандрыка. – Вы же меня на краю света достанете.
– Достанем, – кивнул Гриша. – И потом, у нас есть общий друг… Николай Иванович Усошин. Верно говорю?
– Куда вас подбросить? – спросил Мандрыка, трогая машину с места и разворачиваясь опять в сторону Садового кольца вверх по улице Казакова.
– К любому метро, – ответил Гриша. – У нас впереди почти весь день. Пошатаемся по Москве.
– Предупреждаю – ни грамма водки, ни кружки пива.
– О, Вася! – весело рассмеялся Гриша. – Это уже не твои проблемы, это уже наши проблемы. А если всерьез… хочешь признаюсь… Я даже поесть не смогу. Валера вот сможет, а я – нет.
Машина выехала к Садовому кольцу, Мандрыка дождался паузы и, свернув направо, продолжал ехать в крайнем правом ряду. Через несколько сот метров он остановился – ему не терпелось избавиться от пассажиров.
– Через дорогу – метро «Красные ворота». Схемы на каждом углу – разберетесь. Завтра в середине дня буду звонить в Днепр. По твоему телефону, – он в упор посмотрел на Гришу. – К тому времени вы должны быть дома.
– Будем, Вася, не переживай. Все обойдется, все будет наилучшим образом.
– Ни пуха, ребята, – сказал Мандрыка.
– К черту! – ответил Гриша. И, бросив ремень сумки на плечо, повернулся к Валере. О Мандрыке, о его дальнейших перемещениях он уже как бы и забыл.
Мандрыка тронул машину и влился в общий поток. Через три километра ему предстояло свернуть на Тверскую и рвануть в Шереметьево. Напротив Института Склифосовского, как обычно, его подстерегала большая пробка, и, пока машина медленно, по два–три метра, продвигалась вперед, Мандрыка связался по телефону с нужным человеком.
– Олег Витальевич? Добрый день. Я все подготовил. Буду, как и договаривались – ровно в половине седьмого. Да, с документами. И мы все расставим по своим местам. До скорой встречи.
Не надо бы ему произносить последних слов, не надо бы. Скорая встреча в делах, которые он сам же и затеял… Опасные слова, ох, опасные. Ведь состоялась их встреча, состоялась. Правда, чуть попозже.
Гриша и Валера подошли к гостинице
Лица и у Гриши, и у Валеры были простоватыми, в них таилась как бы даже беззащитность. Они подошли к швейцару, он, естественно, спросил карточку гостя, у них ее не оказалось, они начали канючить, проситься хотя бы в вестибюль, купить каких–то там журналов с красивыми картинками, швейцар упирался, но не слишком уж неприступно. А когда Гриша с явно глуповатой улыбкой сунул ему сотню рублей, тот все с тем же недовольным выражением лица отступил от прохода и даже подтолкнул ребят, дескать, проходите быстрей, не задерживайте, тут вон сколько людей скопилось и все торопятся, все торопятся.
Действительно, потолкавшись у газетных, журнальных киосков, ребята отошли в сторонку и сели в кресла. Вид у них был самый что ни на есть простецкий, и ни одна живая душа не заинтересовалась ими. И так все ясно – провинциалы приехали и балдеют от одного только вида столицы.
Стрелки показывали десять минут седьмого, когда они поднялись и, робея, стесняясь собственного вида, направились к лифтовой площадке. Подошел лифт, опять же от стеснительности они пропустили вперед торопящихся деловых людей, потом вошли сами. Они вышли первыми. Лифт унесся дальше, ввысь, в поднебесье – им туда не нужно было.
– Номер помнишь? – спросил Гриша.
– Помню.
– Кажется, нам в ту сторону.
– Какая разница… Коридоры по кругу идут… Все равно выйдем куда надо.
Часы показывали двадцать минут седьмого. Времени было достаточно, чтобы пройти по бесконечным коридорам гостиницы и найти нужный номер. Когда ребята остановились у нужной двери, до срока оставалось еще три минуты. Решили не нарушать мандрыковские инструкции и прошли вперед, развернулись, не доходя до столика дежурной. Она уже поглядывала на них с интересом. Но, увидев, что они остановились, успокоилась – гости нашли наконец номер, который искали.
Ровно в восемнадцать часов тридцать минут Гриша постучал в дверь. Три раза, с паузами, как и наставлял Мандрыка.
– Кто? – раздался из номера веселый голос.
– Свои, – так же весело ответил Гриша.
Дверь распахнулась, и ребята резко, выставив вперед пистолеты с глушителями, прошли в номер и тут же захлопнули за собой дверь. Мгновенно побледневший мужик в спортивном костюме отшатнулся в глубину. Гриша и Валера быстро шагнули за ним. И тут их ожидала самая большая неожиданность – вокруг журнального столика сидели четыре человека. В этот момент раскрылась дверь из туалета, и вышел пятый – слегка поддавший, розовый, с улыбкой до ушей. Гриша пистолетом подтолкнул его в общую кучу.