Будь готов!(Си)

Орлов Борис Львович

— Постой, Лень, постой… Ты толком поясни: как это тебя в Ташкент занесло? Нам же говорили, что они вам не подчиняются…

Леонид подсаживается к нам за стол:

— Да че тут объяснять, браток? — удивительно, но он использует обращение, принятое между вожатыми во времена Деда Афгана, — Не подчиняются они временно. ВРЕ-МЕН-НО — ясно тебе? А от поставок в центр их никто не освобождал. Вот мы и ездим, объясняем, уклонистам бестолковым, что нужно не забывать, кто их с верблюдов поснимал и людьми сделал. Убеждаем войти обратно в состав СССР, а потом и в ВССКР. Но они ж тупые, бараны. Не понимают своего счастья. Только ведь хлопок, чай, сахар и прочее поставлять они в Центр обязаны? Обязаны. Вот мы и ездим. Ну, иногда, конечно,

чего еще прихватываем…

И с этими словами он показал мне руку с красивым серебряным перстнем.

— Ой! — тихо выдохнула сидящая рядом Катя, а меня словно кипятком ошпарило с ног до головы.

Берут чужое?.. Прихватывают?.. За зипунами?.. Выродни?..

Краем глаза я заметил, как потянулся к кобуре Негуляев, как Сергиенко, словно невзначай, положил руку на автомат, как напряглись все остальные… Нет! Не может быть! Не могут люди, у которых по утрам исполняют почти наш гимн, у которых есть пионеры и комсомольцы, которые строят коммунизм, быть выроднями!..

— А что вы еще прихватываете? — чересчур спокойно поинтересовался Виталий.

Мама! А кобура-то, кобура! Уже расстегнута!.. Не-е-ет!!!

— Стой, Виталька! Стойте все! — я в прыжке достаю Негуляева, и прижимаю его руку. — Стоп! А ну, скажите мне кто-нибудь: Робин Гуд был выродень?

— Не-е… — тянет кто-то из мальков неуверенно, — не-е… Какой же он выродень? Он же Робин Гуд…

— А Дубровский? А Степан Разин? Выродни они что ли, по-вашему?!

До Негуляева, похоже, дошло. Он аккуратно высвобождает руку и застегивает кобуру. Димка еще думает, но быстрота решений никогда не входила в число его достоинств. Остальные переглядываются: кто — с недоумением, кто — с явным облегчением. Точку в споре ставит Чайка. Откуда и когда она вытащила свою винтовку — понятия не имею, но сейчас она стоит с винтовкой наперевес, и ствол хищно обходит всех присутствующих:

— Ща кто скажет, что Леха вместе с выроднями был — Буржуином буду — башку снесу! — сообщает она таким тоном, что все тут же приходят к правильному выводу: колхозники — не выродни!

…После того, как я, старательно обходя истинные причины, объяснил Леониду, что все увиденное им — не бунт на пиратском корабле, а всего-навсего недопонимание, мы отправились в Правление. Отвезли нас на стареньком, но настоящем автобусе, к которому сзади был приделан газогенератор. Несмотря на свой почтенный возраст — не думаю, что после тьмы кто-нибудь выпускал автобусы! — ветеран общественного транспорта ходко двигался по грейдеру и миновал пятнадцать километров, отделяющих гостиницу от, как говорят колхозники, «центра», не более чем за четверть часа. В здании Столовой № 1 нас пригласили подняться на третий этаж, и мы бодро затопали по широкой лестнице, на площадках которой располагались пустые, но вполне боеспособные пулеметные гнезда.

На третьем этаже нас встретил большой зал, в котором уже собралось и Правление, и Политбюро Колхоза имени Сталина. И опять, к нашему удивлению, здесь присутствует поп Георгий.

— Проходите, товарищи — приветствует нас Домостроев. — Попрошу руководителей делегации пройти в президиум, а остальных товарищей занять места в зале.

После того, как все, наконец, устроились, и прошли обычные выборы в президиум, к трибуне подходит выбранный председателем президиума генеральный секретарь Политбюро, парторг колхоза Броверман Арон Семенович. Он в защитного цвета одежде и такой же матерчатой фуражке — высокий, рыжеватый, с приятным и умным рябоватым лицом. Пожалуй, он был бы похож на Сталина, если бы был пониже ростом и не носил окладистой, ухоженной бороды…

— Товарищи, разрешите внеочередное экстренное объединенное заседание Политбюро и Правления нашего колхоза имени великого Сталина считать открытым.

Все захлопали, а Броверман, переждав аплодисменты, начал говорить… Ох, лучше бы мне этого и не знать было. Оказывается, колхоз имени Сталина находится с Украинской республикой

в весьма напряженных отношениях. Некоторое время тому назад, колхозники ездили на Украину, «обеспечивать поставки в Центр». В результате последней поездки произошло самое настоящее сражение, которое обошлось украинцам очень дорого. Если, хотя бы часть колхозных похожа на тех, что были под Псковом — Украине я не завидую! Но и колхозникам перепало так, что они еле-еле уползли восвояси, «харкая кровью, сплевывая зубы и обещая, что в следующий раз они ух!..» Короче: колхоз потерял убитыми человек пятьдесят, раненными — втрое больше, а стало быть, украинцам их визит обошелся тысячи в четыре. Украинские уклонисты (а уклонисты — это те жители бывшего СССР, кто не желает его восстановления, кто предал дело Ленина, Сталина, Гайдара, Деда Афгана и первоколхозников) попытались было ответить, и на колхозников двинулась целая армия тысяч в восемь с танками, артиллерией и даже одним вертолетом. Вертолет этот теперь у колхозников, они его почти починили. И два танка — тоже. Но с тех пор украинцы держат на своих северных границах усиленные части, якобы для защиты от выродней и прочих, а на самом деле — колхозников боятся…

— …Так что мы можем посоветовать нашим юным товарищам-пионерам не пытаться прорваться в Крым непосредственно через Украину. Значительно разумнее будет пройти через Югороссию, которая хотя и находится под властью уклонистов, но не настроена к колхозу столь агрессивно.

После Бровермана выступали Никольский, начальник МТС Николай Александрович Метелкин, руководитель колхозного комсомола Виктор Сергачев… Перечислять всех просто нет смысла, потому что говорили они, в принципе одно и то же: пионерам (то есть — нам) надо помочь транспортом, оружием, боеприпасами, картами, провезти часть маршрута или на каких-то «ракетах», или на какой-то «луне», но только не соваться прямиком через Украину…

— …Если даже вам, ребята, и удастся просочиться через границу незамеченными, то уж на территории самой Украины группа подростков с оружием вызовет самое пристальное внимание. Вы и опомниться не успеете, как вас окружат во много раз превосходящими силами и уничтожат, поскольку сдаваться, я уверена, вы не станете, — подытожила все сказанное Председатель КГБ. — А поэтому, я предлагаю поручить Председателю ДОСААФ, Главному лесничему и нашим комсомольцам вместе с пионерами выработать маршрут дальнейшего движения. Со своей стороны мы гарантируем, что окажем вам, ребята, всю помощь, какую только в силах.

Броверман снова подошел к трибуне:

— На этом я предлагаю общую часть завершить. Теперь руководителям пионерского отряда необходимо работать с товарищами, названными уважаемой Татьяной Юрьевной. Отраслевым руководителям поручается поработать с теми товарищами из пионеров, которые являются специалистами соответствующих направлений. Ну, а остальную часть пионерской делегации Политбюро приглашает на экскурсию по колхозу.

Глава 5

Мы не успели еще толком разобраться с маршрутом, которым колхозники рекомендовали нам двигаться, как в кабинет председателя ДОСААФ влетел какой-то запыхавшийся паренек с красной повязкой на рукаве и «ксюхой» на боку:

— Петр Сергеевич, разрешите?.. Ой! Там… Там… Домостроев приказал пионеров срочно в Краеведческий музей везти! Там такое!..

Я не успел еще ничего сообразить, а уже на ногах и в руках трофейная «Гроза». Клацнул взводимый затвор…

— Охолони, мальчик! — Никольский поднялся во весь свой немалый рост и навис надо мной, словно гигантский медведь, что с недавних пор все чаще появляются в наших лесах. — Неизвестно ведь, что случилось. Говори толком, — обернулся он к парню, — что там?

Лицо у парня обиженно вытягивается. Сбиваясь и запинаясь, он бормочет, что Домостроев ничего толком не сказал, а только велел, чтоб пулей… чтобы прямо сейчас… немедленно… а почему — он и не знает.