Будь моей парой
Шрифт:
Нет, она бы не удивилась, будь это мюзикл. Или казино. Огненное шоу, экстремальная поездка на водном змее... Раум умел и любил развлекаться. Но опера? Не он ли совсем недавно ехидно обмолвился, что от завываний солистов театра "Ла Скатто" даже у демона начинается изжога, а классическая музыка - лучшее снотворное?
– Детка, нельзя быть такой культурно ограниченной, - в его глазах заплясали лукавые искорки.
– Искусство не заканчивается дешевыми драмами, которые снимает "Ди Форкалонен Синема Пикчерз". Пришло время отринуть примитивные мещанские
Да, Раум сегодня, определенно, был в ударе. Давно Дженни не видела его в таком хорошем настроении.
– Ну, раз пришло, значит, будем, - покладисто согласилась она, заинтригованная его поведением.
– В чем там припадать к классике полагается?
Логика подсказывала, что на столь утонченных развлечениях и дресс-код должен быть соответствующим.
Демон воздел палец к небесам.
– Правильный вопрос, Дженни-умняшка. Внизу тебя ждет стилист и несколько платьев. Поторопись, у вас всего два часа.
"Потратить два часа жизни на одежду и прическу. Нет, ну вот делать мне больше нечего", - ворчала Дженни себе под нос, спускаясь по лестнице.
По правде говоря, она бы с куда большим удовольствием влезла в любимое платье - синее в крупный белый горох - и отправилась с Раумом на экскурсию по синема-студии. Между прочим, он уже неделю обещал ее сводить! Или в маленький бар на окраине Файервей-авеню, где немолодой смуглый блюзмен хриплым чарующе-низким голосом пел песни о несчастной любви. Пел так, что хотелось плакать, сердце в груди трепетало от пронзительной нежности и сладкой тоски, а за спиной словно раскрывались крылья.
Ладно, босс сказал "опера" - значит, опера. Интересно же, что он задумал.
Два часа спустя Дженни стояла перед зеркалом и разглядывала отраженную в зеркальной поверхности смутно знакомую изысканную леди. Платье из атласа - нежно-персикового с золотистым отливом - сверху облегало ее тело, как вторая кожа, а юбка от колена расширялась наподобие рыбьего хвоста. Высокие - выше локтя - шелковые перчатки надежно скрывали клейма изгоя, а всегда непослушные и спутанные кудряшки лежали безупречными гладкими волнами - волосок к волоску. Умелый макияж подчеркивал выразительность глаз, свежесть кожи. Довершал образ роскошной штучки из высшего общества гарнитур из черных бриллиантов в обрамлении золота. Никакой имитации - Раум ди Форкалонен не любит подделки. Только настоящие камни.
Леди поглядывала на Дженни с изрядным скепсисом. "Надеешься, что кого-нибудь обманет этот маскарад?" - говорил ее взгляд.
Дженни фыркнула и показала отражению язык. Маскарады для того и придуманы, чтобы можно было подурачиться, изображая кого-то, кем не являешься.
– Детка...
– демон осекся и замер в дверях, рассматривая девушку.
– Выглядишь великолепно, - его голос слегка охрип, а скользящий по ее фигуре жадный взгляд лучше любых слов рассказ Дженни, что результат стоил потерянных двух часов жизни.
Надо отдать ему должное - сам Раум в смокинге смотрелся просто потрясающе. Разве
– Правда?
– кокетливо спросила она, делая вид, что поправляет выбившийся локон.
– Правда, Дженни-красотка, - он подошел и положил руки ей на талию, притягивая девушку к себе. Дыхание на мгновение перехватило, сердце забилось суматошно и часто, а по телу побежали колючие искорки возбуждения.
– Но отпускать тебя в таком виде в оперу нельзя, - пробормотал он, почти касаясь губами ее губ.
– Почему?
– Никто и не посмотрит на сцену. Весь зал будет пялиться в нашу ложу, Дженни-не-отвести-глаз.
– Тогда, - она хитро улыбнулась.
– Иди один. А я останусь украшать твой особняк.
– Хороший план, - демон притворно вздохнул.
– Но мне без тебя будет слишком скучно. Так что пусть смотрят и завидуют.
– Сначала опера, теперь комплименты? Нет, Раум, ты точно заболел.
– Обижаешь, детка. Разве я похож на того, кто станет говорить девушке комплименты?
– притворно возмутился демон и собрался было поцеловать ее, но Дженни отстранилась.
– Сотрешь помаду.
– Сотру, - весело согласился он. И все-таки поцеловал - глубоко и жадно. Так, что голова закружилась. Дженни в ответ обвила его шею и все же запустила пальцы в прическу. Маленькая месть за помаду.
– Теперь ты тоже накрашен, - хихикнула она, куснув его за губу напоследок.
– Я это переживу, - он удерживал Дженни в объятиях, и смотрел на нее все тем же жадным взглядом. Взглядом, под которым совершенно не хотелось никуда ехать.
– Может ну ее - это оперу?
– неуверенно предложила она.
На его лице отразилась минутная борьба, а потом демон криво ухмыльнулся и выпустил девушку из рук.
– Как можно, Дженни-плебейский-вкус? Разве ты не жаждешь приобщиться к истинному искусству?
– Не особо, - проворчала она, отворачиваясь к зеркалу, чтобы поправить макияж.
– А придется.
***
Оказалось, что опера - это даже хуже, чем Дженни представляла. Во-первых, исполнение было на атолийском. Во-вторых, от непривычной манеры пения и слишком пафосной музыки у девушки разболелась голова. Сидящие в соседних ложах аристократы бросали на них с Раумом любопытные взгляды сквозь лорнеты, и это внимание было неприятным. Слышать чужие разговоры Дженни не могла, но догадаться об их содержании не составляло труда.
Актеры в громоздких костюмах казались нелепыми, вымученно-театральными. Да еще и Раум...
Демон скучал, и чтобы развлечься нашептывал своей спутнице на ухо циничные пояснения по поводу происходящего на сцене - пошлые и безумно смешные. Так что насладиться исполнением не удалось - все силы уходили на борьбу со смехом.
– Ну как тебе высокое искусство?
– спросил он, когда сцена бала завершилась на самой драматичной ноте и занавес опустился, знаменуя окончание первого акта.
– Получилось воспарить к горним высям на крыльях восторга?