Будь моей судьбой
Шрифт:
Но вслух она этого говорить не стала. Леонард — отец Раума. И если Дженни хочет быть со своим мужчиной, ей стоит хотя бы попробовать поладить с его родней.
— Итак, чего вы хотели? — снова спросила она как только за служанкой закрылась дверь.
— В первую очередь — посмотреть на тебя, — мужчина открыл инкрустированный слоновой костью портсигар и Дженни снова поразилась сходству отца и сына. Не только внешность, но и привычки, мелкие жесты. — После скандала у ди Небиросов до меня стали доходить тревожные слухи. Доброхоты и
Сердце сладко сжалось на этих словах. Ах, как бы ей хотелось, чтобы это было правдой!
— Я думаю, слухи преувеличивают, сэр, — осторожно заметила девушка.
— Разумеется, — фыркнул демон. — Это полный бред. У моего сына бывают капризы и странные прихоти. Я не препятствую им — демон должен перебеситься в молодости, попробовать все что хочется и осуществить все свои сексуальные фантазии. Однако Раум прекрасно понимает разницу между женой и постельной игрушкой.
Дженни вздрогнула. Эти небрежно сказанные слова были равносильны хлесткой пощечине.
— Я не игрушка.
— Ты любовница по контракту, — отрезал мужчина. — Статус чуть выше, чем у рабыни. Считаешь, что это называется как-то иначе?
Пальца сами собой сжались в кулаки. Что она могла ему ответить? Что подписала контракт под давлением обстоятельств? Вряд ли Леонарда интересовали ее мотивы. Что она жена Раума перед Луной и другими волками? Так ведь узы односторонние, к тому же она так и не решилась рассказать своему любовнику всей правды.
Поэтому Дженни стискивала кулаки и молчала.
Демон раскурил сигару и с наслаждением затянулся.
— Обидно? Понимаю. Но для тебя же самой будет лучше, если ты не станешь питать глупых иллюзий, Дженнифер. Демоны женятся на связях и деньгах. Что, разумеется, не мешает нам заводить столько постельных игрушек, сколько мы пожелаем. Общество относится к этому снисходительно. Понимаю, почему тебе нравится Раум. Мой сын не скуп и не имеет слишком уж специфических сексуальных пристрастий.
— А вы откуда знаете про пристрастия? — пробормотала Дженни. Предельная откровенность демона неприятно шокировала.
— Знаю, — жестко отрезал он. — Так вот: я прекрасно тебя понимаю. И, заметь, не имею ничего против твоего существования — лучше одна любовница из приличной семьи, чем новая шлюха каждый вечер. Я даже рад: мальчик взрослеет и становится более постоянным в своих пристрастиях. Если ты поведешь себя правильно, то за короткий срок сможешь скопить на годы безбедной жизни…
— Я не…
— Не перебивай! — жестко оборвал ее демон. Он опустил сигару в пепельницу и вдавил с такой силой, что коричневый столбик развалился в его руках. — В разговоре с тем, кто выше тебя, нужно проявлять сдержанность, девочка. Так вот: я не имею ничего против твоего существования. Но если ты будешь мешать предстоящей свадьбе, я тебя уничтожу.
Последняя фраза ошеломила. Оглушила, выбила почву из-под ног.
— Свадьбе? —
— Моего сына, разумеется. Раум женится. Он разве не сказал?
Скрипнула дверь и в комнату вошла служанка с подносом. Дженни невидящим взглядом смотрела, как та выставляет на кофейный столик чашку, сахарницу и молочник с подогретыми сливками, а в голове навязчивой мелодией крутилось: «Раум женится, Раум собирается жениться».
Дверь за служанкой закрылась, Леонард взял щипчики, добавил пару кусочков сахара, задумчиво поболтал ложечкой в чашке.
— Они с Шеризой давно помолвлены, у наших семей общие деловые интересы, поэтому брак был исключительно вопросом времени.
Дженни зажмурилась и тяжело выдохнула. Договорной брак. Это еще как-то можно пережить. Она и так знала, что Раум никогда не женится на полукровке. Так ли важно каким будет ее статус, если они будут вместе?
— Значит, он ее не любит? — поинтересовалась она, следя, чтобы голос не дрожал.
Демон изумленно вскинул брови.
— Любит? Дженнифер, ты меня разочаровываешь. Я говорю о бизнесе, это куда важнее. Надеюсь, ты не собираешься убеждать меня, что любишь моего сына и жить не можешь без него?
— Не собираюсь.
Выворачивать душу перед этим демоном она точно не станет.
— Вот и хорошо. Любовь… — он поморщился и отхлебнул кофе. — Страсть таких как мы — редкостная дрянь. Хуже наркотика: разрушает и того кто любит, и объект любви. Достаточно посмотреть на брата моей первой жены. Никому не пожелаю. Я серьезно переживал за сына, когда случилась та история два года назад. К счастью, обошлось.
Дженни вздрогнула, но каким-то чудом удержала нейтральное выражение на лице.
— А могло не обойтись? — поинтересовалась она с таким видом, словно знала о чем речь.
— Могло. Ему не стоило селить эту девицу здесь. Никогда не видел его настолько одержимым, — Леонард отпил еще немного кофе. — Я боялся, что это навсегда, но к счастью у Раума устойчивая психика. С тех пор я стараюсь приглядывать за любовницами сына.
Вспомнилась комната. Та самая, хранящая воспоминания. И Дженни остро пожалела, что все-таки не вошла внутрь. Знай она о чем именно сейчас идет речь, было бы легче.
— И вы уверены, что ко мне у него нет никаких чувств? — светским тоном спросила она. — Я ведь тоже девица, которую Раум поселил здесь.
Мужчина коротко рассмеялся.
— Да, ты дорога ему, но я вижу разницу, девочка. Клин клином вышибают. Так ведь говорят у волков? Нет? Значит, у каких-то других оборотней. Думаю, ты в какой-то степени послужила заменой, помогла окончательно избавиться от зависимости. Он даже начал снова общаться с Армеллином. В том числе поэтому я, кстати, не возражаю против твоего присутствия в жизни сына, — демон бросил выразительный взгляд на часы. — Мне надо идти. Так мы договорились, Дженнифер?