Будь покорной, малышка
Шрифт:
Кира не желала этого понимать. Илья метался в поисках благоразумного решения, но его попросту не было. Удовлетворить потребности своей сабы — и подвергнуть риску ее здоровье и здоровье малыша. Игнорировать ее желания — и, опять же, рисковать ее здоровьем, потому что она изводила себя слезами и глупыми сомнениями.
Илья разговаривал с Домами-отцами, ища помощи и поддержки. Совет был один: «Убедись, что с беременностью все в порядке, и нет угрозы выкидыша, или у матери не проявились какие-нибудь патологии. После этого можно использовать
Он не хотел уезжать, оставлять Киру одну, и все же уехал, понадеявшись на ее разумность, на то, что она успокоится, пока они будут в разлуке. Добавляло уверенности еще и то, что Кира старалась не поддаваться унынию. Он-то все замечал, но она не жаловалась и не капризничала открыто. И, вернувшись, был рад застать ее в хорошем расположении духа. Она ждала его, скучала, готовилась к встрече. Он предвкушал прекрасный вечер наедине с любимой женщиной и готовил ей сюрприз.
Все планы смешал один-единственный звонок, который он не смог проигнорировать.
В дымину пьяный Пашка выдавил лишь одно слово:
— Помоги.
Илья еле-еле уговорил его сказать, куда приехать. Пашка то рыдал, то истерически хохотал, то бил посуду. Учитывая, что друг ушел в запой на фоне развода и дележа имущества и, что гораздо хуже, опеки над детьми, выбора у Ильи не было. На подмогу он позвал Сержа, а Киру… Киру снова оставил дома одну. Молясь всем богам, чтобы она выдержала еще сутки.
Он специально не стал говорить ей о Пашкином запое. С нее станется настоять на своем и поехать с ним, оказывать медицинскую помощь. Он не смог бы отказать. Но к чему ей лишние волнения и отрицательные эмоции?
На разговоры, к сожалению, времени тоже не осталось. Он гнал машину, спеша к Пашке на дачу, но все мысли были о Кире. Он заклинал: «Милая, только не наделай глупостей. Дождись меня, и у нас все будет хорошо».
Не наделает. Дождется. Она же его девочка, его милый котенок. Его будущая жена. Мать его ребенка.
Они с Сержем с трудом проникли на дачу. Пришлось лезть через забор, а потом на второй этаж, потому что только там обнаружилось приоткрытое окно.
Грязь, блевотина, битое стекло, батарея пустых бутылок, невменяемый Пашка с безумным взглядом. Поначалу он их даже не узнал, полез в драку. Кое-как удалось справиться, даже слегка привести в чувство и узнать причину запоя.
Пашкина жена, обычная ванильная девочка, все же проведала о его пристрастиях. Не это стало причиной развода. Еще раньше Пашка поймал жену на измене, после чего все и закрутилось. Он не собирался отнимать детей у матери, хотел лишь равноправной опеки, однако та, по всей видимости, наняла детектива.
В итоге Пашка сломался после ультиматума: «Или ты передаешь опеку мне добровольно, или она все равно будет моей, но дети узнают, что ты — грязный извращенец». Мите — десять лет, Алене — семь. Выбора у Пашки не было.
Илья очень хорошо понимал друга. Не все
Пашка умолял обойтись без больниц и клиник, даже частных и анонимных. И они вызвали наркологическую помощь на дом: капельницы, уколы и медсестра в придачу. Илья хорошо знал друга, тот всегда был силен духом и характером. Удерживать его от нового срыва не придется, но сейчас лучше побыть рядом.
И только мысли о Кире терзали его, а молчащий телефон заставлял нервничать все сильнее и сильнее.
Поздно вечером, когда Пашка уже спал сном младенца, Илья не выдержал.
— Серж, мне нужно уехать. Сердце не на месте, Кира не отвечает.
— Да без проблем, — ответил друг.
Он попробовал еще раз набрать ее номер — тишина. И, буквально через минуту, звонок. Леонтий? Тот самый Пашкин друг, что был у них в гостях с Мариной.
— Да?
— Привет. Илья, ты только не волнуйся, с Кирой все в порядке…
Лучший способ заставить волноваться — начать фразу со слов «ты только не волнуйся». Особенно когда потом добавляют:
— Почти.
«Один. Два. Три».
Вдох, раздирающий грудную клетку. И, на выдохе:
— Где Кира? Что с ней?
— В клинике. Я ничего в этом не понимаю, врачи говорят, внематочная беременность, разрыв трубы. Ее уже оперируют. Я привез ее сюда, потому что началось кровотечение…
Дальше Илья не слышал. Пальцы разжались сами собой, он рухнул на стул, который ему подставил перепуганный Серж. Он же поднял телефон и разговаривал с Лео, пока Илья боролся с дурнотой.
«Кира, Кирочка, Кирюша… Моя бедная маленькая девочка…»
Предчувствия не обманули. Он не должен был оставлять ее одну.
Почему она не позвонила ему?
Сердце ощутимо болело, перед глазами все плыло.
«Соберись. Ты нужен Кире».
Нужен ли, если в трудную минуту она позвонила Лео, а не ему?
Как, черт побери, он вообще оказался рядом с Кирой?!
Серж заставил его выпить какие-то отвратительные капли.
— Илья, не накручивай себя. С Кирой все в порядке, Лео расскажет тебе подробности. Главное — она жива, и все обошлось. Помощь оказали вовремя. Вот адрес…
— Я поехал. — Он выхватил у Сержа бумажку.
— Нет. Только на такси, я не пущу тебя за руль.
— Время… — прорычал Илья.
— Толку-то? Сейчас почти ночь. Кто тебя вообще туда пустит…
— Пустят. Она моя… — он осекся.
Жена, но не по паспорту. Он ей никто. Но он все равно будет рядом, даже перед закрытыми воротами.
— Хотелось бы мне разорваться, да не могу… — вздохнул Серж. — Я останусь с Павлом. Но там Лео, он дождется тебя. Постарайся не бить ему морду. Он не узнал ее, и если бы не он…