Будь со мной
Шрифт:
понимает, какое влияние оказывает на других подобное его отношение? И как
унизительно они себя в этот момент чувствуют? Возможно, ему по статусу
положено задирать нос и смотреть на всех свысока. Но... черт возьми, раздевать
глазами, а потом с такой вот миной требовать объяснений! Можно подумать, его
волнует то, как я выгляжу.
– Этому есть вполне адекватные причины, - спокойно начала я, но Максим
Георгиевич прервал меня движением руки.
Мои глаза
– Сколько вам полных лет, Александра Юрьевна?
– Двадцать один, - не понимая куда он клонит, ответила я.
– Хм. И когда вы решили, что способны дать что-то детям?
Я сглотнула. Он ставит под сомнение мою профпригодность?
– Максим Георгиевич, к чему все эти вопросы? Разве я…
– Не торопитесь, Александра Юрьевна, - как-то уж очень мягко предостерег он.
– Я
лишь хочу выяснить, с каких пор учителя, уверенные в том, что способны обучать и
направлять детей от шести до одиннадцати лет, считают возможным подобный
внешний вид, - он указал взглядом в сторону моей просвечивающейся груди,
которая уже находилась под надежным укрытием все еще немного влажного
пиджака.
– Не говоря уже об опоздании, что я лично считаю неприемлемым для
профессионала. А именно профессионалы, я надеюсь, работают в этой школе.
Я была наслышана об этом его пунктике. Все в школе знали, что пунктуальность
наш директор ценит прежде всего. Но чтобы вот так, не разобравшись, спускать
собак на молоденькую учительницу? Дисциплина - дисциплиной, но есть ведь и
человеческие качества, такие как милосердие, понимание, человечность наконец.
Да, он - руководитель, и следить за порядком в таком огромном и серьезном
учреждении, как школа, требует твердости, но не бескомпромиссности.
– Раз уж вам нечего сказать в свое оправдание, - вновь склонился он над своими
бумагами, - то я вынужден…
– Я опоздала на педсовет, - перебила я его, слегка повысив голос, - потому что
какой-то урод на супернавороченной тачке окатил меня водой из лужи. С головы
до ног. Я - достаточно не скандальный, даже миролюбивый человек, в чем вы
можете убедиться, прочитав мое дело. Но поверьте, если бы этот чертов гонщик,
возомнивший себя участником Формулы-1, стоял сейчас передо мной, я, не
задумываясь, выцарапала бы ему глаза и переломала руки и ноги, чтобы впредь
ему было неповадно носиться по городу и портить одежду в купе с нервами
случайных прохожих.
Я выпалила это на одном дыхании, не до конца осознавая, чем чревата может
оказаться для меня подобная выходка. Мне лишь хотелось, чтобы человек,
сидящий напротив меня -
чертовски привлекательным мужчиной - снизошел бы наконец до простых
человеческих чувств. Таких, как... гнев, например.
Максим Георгиевич выпрямился, как-то странно сощурив глаза. Затем резко встал
и подошел к окну.
– Вы не о ней?
– спросил он, указывая взглядом куда-то на улицу.
Что он имеет в виду?
Я неуверенно встала из-за стола и, приблизившись, выглянула в окно. И
остолбенела. На школьной парковке стоял тот самый белый "ягуар", который…
Я подняла ничего не понимающий взгляд на Максима Георгиевича. Он криво
усмехнулся.
– Судя по всему, именно я - тот урод, кому вы так жаждете переломать руки и ноги.
Вот черт!
Однако я выдержала его насмешливый взгляд. И ни один мускул не дрогнул на
моем лице, когда я произнесла:
– Что ж, в таком случае, надеюсь, вопрос исчерпан. Всего хорошего, Максим
Георгиевич.
И я вышла - красная от с трудом сдерживаемого гнева. И клокочущего в груди
хохота.
ГЛАВА 2
ДЕНЬ УЧИТЕЛЯ
Как жаль, что нам не быть вдвоём,
Как грустно, что не повторится,
Что в сердце мне не жить твоём,
Что рано улетели птицы.
И больше песен не споём,
Как жаль, что нам не быть вдвоём.
Татьяна Буланова "Как жаль"
Подготовка к Дню Учителя была в самом разгаре.
Инна Эдуардовна вновь настояла, чтобы я спела - в середине программы и в конце.
Я дипломатично согласилась: так как уже думала об этом и припасла небольшой
сюрприз для Натальи Дмитриевны и музыкальный подарок - учащимся 11 "А"
класса (именно им в этом году выпала честь готовить праздничную программу).
Инна Эдуардовна, в свою очередь, собиралась исполнить песню из кинофильма
"Семнадцать мгновений весны" "Где-то далеко". А вечером, после концерта, весь
наш коллектив отправлялся в ресторан - щедрый жест Максима Георгиевича.
Платил он из собственного кармана.
За несколько дней до праздника я забежала в ближайший бутик женской одежды
и скрепя сердце купила черное платье-футляр без рукавов, с широким кожаным
поясом на талии и туфли-лодочки в тон. Оправдывала я свое транжирство тем, что
мудрое инвестирование - это и есть экономия. Не буду же я вечно донашивать
одежду сестры. Взрослеть уже пора и хоть иногда баловать себя обновками. И все
же - на душе скребли кошки. Денег было жалко неимоверно.
Но когда я надела новое платье и увидела глаза Пашки, все мои сомнения тут же