Будь со мной
Шрифт:
пропахших нафталином тряпок с усердием, которому мог позавидовать любой
золотодобытчик. В итоге Инна выбрала себе длинное черное платье с разрезом, до
колена приоткрывавшим правую ногу, а к нему - длинные, чуть выше локтя,
черные перчатки и сумочку в тон. Я же остановила свой выбор также на черном
платье, без рукавов, с пышной юбкой, доходящей до середины икры. В комплекте
к нему шла повязка для волос. Я немного подумала и купила еще сумочку, сплошь
расшитую
мечтала. Волосы я собиралась начесать и уложить на затылке в стиле Бриджит
Бардо.
Помимо праздничной программы, состоящей из песен, танцев и прочего в этом же
духе, также планировалось провести конкурс красоты. Я была единственной, кто
проголосовал против подобной дискриминации. Красота, по моему глубокому
убеждению, понятие субъективное и зачастую несправедливое. Ну кто дал право
кому-либо решать, что красиво, а что - нет? Понапридумывали себе каноны
красоты - причем в разные эпохи они были свои - и выдают это за истину в
последней инстанции. Бред!
Бедные старшеклассницы морили себя голодом, шили вечерние наряды,
выдумывали оригинальный номера, штудировали энциклопедии - борьба им
предстояла нешуточная. Наталья Дмитриевна заявила, что послаблений никому не
будет. Конкурс должен пройти на самом высоком уровне. В жюри были
приглашены настоящие профессионалы: визажист, стилист-имиджмейкер,
хореограф и - представьте себе - Максим Георгиевич. Честно говоря, не ожидала от
него такого. Хотя откуда мне знать, на что может быть способен красивый
мужчина в расцвете лет, сил и возможностей?
В честь праздника мы с моими первоклашками ставили мини-спектакль по книге
Люси Мод Монтгомери "Энн из Зеленых крыш" о рыжеволосой девочке-сироте.
Вместе с родителями шили костюмы, мастерили декорации. Я также
задействовала некоторых учащихся из старших классов, которые должны были
сыграть взрослых, а Петя Ермолаев, по обыкновению своему, отвечал за
музыкальное сопровождение.
Я снова пела - так сказать, на разогреве, пока девушки-конкурсантки будут
переодеваться и готовится к своим номерам. Инна Эдуардовна сама лично
занялась подбором моего "репертуара". Песен было три: "Солнце" Ани Лорак, "It
Must Have Been Love" Roxette и "October & April" The Rasmus ft. Anette Olzon, которую мы должны были спеть в дуэте с Костей Любимцевым из 11 "Б". На одной
из последних репетиций я не без паники заметила странные взгляды, которые
украдкой бросал на меня Костя, его попытки перевести разговор на личную тему,
невзначай
Я предупредила Инну, что это первый и последний раз, когда я выступаю в дуэте с
кем-то из учеников. Под действием гормонов можно натворить таких глупостей -
мама, не горюй! А если он начнет за мной ухаживать? Или захочет чего-то
большего?
Не к месту вспомнился поцелуй директора, и я покраснела, отгоняя от себя
непрошеные мысли. Занятая подготовкой к празднику, я совершенно забыла о том
прецеденте. Максима Георгиевича я с тех пор видела редко. При встрече он лишь
коротко кивал, изредка интересовался как дела и все. Похоже, для него тот
поцелуй значил не больше, чем комариный укус. Мысль эта почему-то причиняла
боль. Но разобраться в своих чувствах было не так просто. И я забила: и на
Максима Георгиевича, и на свои чувства. Подумаю об этом потом. Или вовсе не
буду думать.
***
И вот этот день наступил!
Учащиеся 10 и 11-х классов боролись за звание "Самой красивой девушки 2014
года" в украшенном для такого случая актовом зале, а на третьем этаже на
импровизированной сцене ждали своей очереди мои спиногрызы. Чтобы ничего
не пропустить из спектакля, я после каждого выступления бросала микрофон Инне
и бежала к своим, чтобы поддержать их, ободрить, подшить, если что-то
оторвалось, проследить все ли в порядке с декорациями, на месте ли диджей. Под
конец я так вымоталась, что песню с Костей пела, едва не падая от усталости.
Словно заметив мое состояние, Костя в какой-то момент нежно подхватил меня за
талию, и теперь мы пели практически в обнимку, щека к щеке. И ведь нельзя
вырваться или огреть чем-нибудь тяжелым. Ну Костик. Ну зараза.
На последних аккордах ловлю взгляд Максима Георгиевича и цепенею: глаза
директора - странно сощуренные и настороженные - не отрываясь, наблюдали за
нами. Он следил за каждым нашим движением и не мог не заметить, с какой
бережностью Костя держал меня в своих объятиях, как дрожала его рука, когда он
убирал непослушный локон с моего лица. Черт. Ну и что все это значит? Он
ревнует? В самом деле?
Ну и плевать! Он мне не муж. И не возлюбленный. И нечего тут Отелло
изображать! Моя личная жизнь его вообще не касается. Мало ли кто оказывает
мне знаки внимания. Какое ему дело до этого? И да, играть чувствами подростка
низко, но не я первая начала.
Действительно не понимаю, что на меня тогда нашло. Но дальше я действовала