Будда на чердаке. Сборник

Оцука Джулия

— В пустыне на них устраивают облаву, а потом убивают, — сказала девочка и спросила, помнит ли он, как они из окна поезда видели мустангов.

Конечно, помнит, ответил мальчик. У них были длинные черные хвосты, густые гривы развевались на ветру. Они мчались по равнине, залитой лунным светом, и три ночи подряд он видел их во сне.

— А теперь мы их едим, — сказала девочка.

Три часа ночи. Глухое время. Время, когда уходят сны. Мальчик лежал с открытыми глазами, смотрел в темноту и думал о велосипеде, который оставил дома, привязав цепью к

стволу персикового дерева. Наверное, шины уже спустились. А спицы проржавели. Может, их опутали сорняки. Интересно, ключ от замка по-прежнему лежит в сарае, там, где он его спрятал?

Но больше всего он беспокоился о маленьком железном колокольчике. Отец не успел как следует закрепить его на руле.

— Завтра посажу его на болты, — сказал он.

Это было давным-давно. Много месяцев назад, когда воздух еще пахнул деревьями и свежескошенной травой, а розы только начали зацветать.

— Ты не успел, — прошептал мальчик.

Он не сомневался, что маленький железный колокольчик исчез навсегда.

«Седьмого декабря прошел ровно год с того дня, когда мы с тобой виделись в последний раз. Каждый вечер перед сном я читаю твои письма. Пока что зима здесь стоит мягкая. Сегодня утром я проснулся до рассвета и наблюдал, как встает солнце. Видел, как белоголовый орлан летит в сторону гор. Здоровье мое в полном порядке, после завтрака, обеда и ужина я полчаса делаю разные упражнения. Прошу, береги себя и помогай маме».

Первые четыре дня после ареста отца они не знали, где он. Телефон молчал: агенты ФБР перерезали провода. Они даже не могли снять деньги с банковского счета. «Ваш счет заморожен», — сказали в банке матери. К обеду она по-прежнему накрывала стол на четверых, а каждый вечер, перед тем как лечь, выходила на крыльцо и прятала ключ от дома под горшок с хризантемой.

— Он знает, где лежит ключ, — говорила она.

На пятый день она получила по почте короткую записку из Центра контроля над иммигрантами в Сан-Франциско.

«Вопрос о моей лояльности будет рассмотрен в суде. Не знаю, когда будет слушаться мое дело и сколько предстоит здесь пробыть. Восемьдесят три японца уже отправлены на поезде в неизвестном направлении. Пожалуйста, приезжай как можно скорее».

Мать мальчика сложила в маленький чемоданчик вещи мужа — одежду, полотенца, бритвенные принадлежности, запасные очки, капли от насморка, кусок мыла «Ярдли», справочник первой медицинской помощи — и села на первый поезд, идущий на другую сторону гавани.

— Он по-прежнему ходит в шлепанцах? — спросил мальчик, когда она вернулась.

Да, ответила мать, когда она приехала, он был в шлепанцах. И в купальном халате. Он несколько дней не брился.

— Стал похож на бродягу, — сказала она и слабо улыбнулась.

В этот вечер она накрыла стол на троих.

На следующее утро мать мальчика отнесла в химчистку все костюмы мужа, за исключением одного — синего в тонкую полоску, в котором он был в последнее воскресенье перед арестом. Этот костюм остался висеть в шкафу.

— Отец просил меня оставить этот костюм, чтобы он напоминал вам о нем, — сказала она детям.

Но

когда мальчик вспоминал последнее воскресенье, которое отец провел дома, он представлял его вовсе не в синем полосатом костюме. Он представлял его в белом купальном халате. И в шлепанцах. Видел его силуэт в заднем окне машины. На отце нет шляпы, он не поворачивает головы. Смотрит вперед. Машина трогается с места и исчезает в темноте. Отец так и не оглянулся. Ни разу. Он не знал, смотрит ли кто-нибудь ему вслед.

Рождество. Серые небеса. Пронзительный холод. В столовой стоят маленькие сосенки, украшенные звездами, вырезанными из консервных банок. Во всех бараках играет радио, и Бинг Кросби поет «Белое Рождество». На ужин подавали индейку, всем детям без исключения раздали сладости и подарки от благотворительных организаций квакеров. Мальчик получил швейцарский военный нож от миссис Иды Литл из Экрона, штат Огайо. Совсем маленький складной нож красного цвета. И открытку, на которой миссис Литл написала: «Пусть Господь пребудет с тобой всегда». Мальчик отправил ей короткое благодарственное письмо, а нож положил в карман и никогда с ним не расставался. Иногда на бегу он слышал, как нож стучит о счастливый голубой камешек, который подарила ему Элизабет. В эти минуты мальчик чувствовал себя счастливым. Приятно было сознавать, что в кармане у него такие замечательные вещи.

Казалось, зима будет длиться вечно. В лагере случались вспышки гриппа и диареи, иногда не хватало угля. Каждому жителю полагалось всего два тонких армейских одеяла, и по ночам мальчик часто просыпался от холода. Руки у него покраснели и покрылись цыпками. Горло то и дело воспалялось. Сестра уходила из барака рано утром и не возвращалась до вечера. Теперь она всегда спешила. Щеки ее горели морозным румянцем.

— Куда это ты пошла? — спрашивал мальчик.

— Куда надо.

В столовой она сидела со своими друзьями. Рядом с матерью и братом не садилась никогда. Она начала курить. Мальчик чувствовал, что ее волосы пропахли сигаретным дымом. Однажды он увидел, как сестра в своей широкополой панаме стоит в столовой в очереди за едой, но она сделала вид, что не узнает его.

Прежняя жизнь казалась мальчику далекой и смутной, словно сон, ускользающий из памяти. Ярко-зеленая трава, розы, белый дом на широкой тенистой улице рядом с морем — все это было так давно, еще в прошлом году.

Кто выиграет войну? Кто проиграет? Мать мальчика этот вопрос больше не интересовал. Она перестала следить за событиями. Перестала читать газеты и слушать сводки по радио.

— Скажете мне, когда война кончится, — говорила она.

В те дни, когда давали горячую воду, мать мальчика отправлялась в прачечную и перестирывала на деревянной доске всю грязную одежду. Никаких других дел у нее не было. Она не пыталась устроиться сиделкой в больницу или табельщицей на строительство фермы. Зарплата — шестнадцать долларов в месяц — того не стоит, говорила она. Она не сдавала кровь в помощь Красному Кресту, не вязала вместе с другими женщинами носки и шарфы американским солдатам, которые сражались за океаном.