Будда
Шрифт:
— Одеваться будешь? — Если тебя не смущает, то нет. — Не смущает. Отдыхай, я пойду на веранде «помедитирую» в гамаке, чтобы не мешать. — Ты мне не мешаешь. Шла бы лучше на побережье. Скоро отдых закончится, а ты в океане не наплескалась. — Ничего страшного. Ещё 8 дней. Надеюсь, ты поправишься быстро и искупаемся вместе.
Я ушла. Пусть поспит. Сон — лучшее лекарство. Заглянула днём.
— Давай я до кафе схожу, хоть бульончик тебе принесу. — Можно. Извини, что так напрягаю тебя в отпуск. Можешь, в принципе попросить Павана. Он
Неспешно прогулялась. Туда, потом обратно. Себе тоже взяла ужин. За компанию обязательно поест хоть немного. Нарвала цветов по пути. Небольшие сиреневые соцветия. Для настроения.
Пришла. Спит. Поставила цветочки в бутылку с водой.
Сангье открыл глаза. Я помогла ему сесть.
— Покормить или сам? — Сам.
Но руки его все ещё не слушались. Он только плескал, не донося до рта. Так что, я все равно забрала у него ложку.
— Ты знаешь, что это за цветы? — Знаю. Это неелакуринджи. Интересный факт, что цветут они один раз в 12 лет. Нам повезло увидеть это явление.
Я удивилась.
— Ого… так редко? Не надо было рвать наверно. — Ничего страшного. На другом склоне их ещё больше, целый сиреневый ковёр. — Давай выздоравливай быстрей, и сводишь меня посмотреть.
Потом я уже привычно поставила уколы, дала таблетки, напитки и ушла, пока солнце не село.
Утром пошла купаться. Действительно, плавать надо хоть утром и вечером. Воду я люблю.
Купила завтрак на двоих. Потом пошла к хижине. По пути наткнулась на двух девушек. Они шли в купальниках и парео. Как только комары их тут не жрут в лесу. Смеялись, что-то бурно обсуждали. Потом увидели меня.
— А ты тоже пошла хижину затворника искать? Знаешь куда идти?
Я смотрела на них… две силиконовые блондинки. Обложки дешёвого аналога PlayBoy. Мисс июнь и мисс июль.
— Нет, я уже от туда.
Я махнула рукой в совершенно противоположную сторону. А для верности добавила.
— Но его нет. Там записка на двери, что он уехал. — Как жаль… такое приключение обломилось.
Я пошагала дальше. Нечего шастать к нему всяким там.
— Как сегодня? Привет. — Температура есть. — Эх. Ну ладно, значит уколы.
День прошёл не заметно. Днём ещё ходила на побережье. Искупаться и купить ужин.
— Мне вроде к вечеру полегче стало. — Как замечательно.
Я искренне обрадовалась. По крайней мере, я первый раз за эти дни вижу его не лежачим приходя.
Он достал из шкафа деньги. Я стояла рядом и обратила внимание, что в шкафу денег мягко говоря дофига. И не боится, что украдут. Хижина то не закрывается на ключ.
— Вот, возьми. А то покупаешь мне и лекарства и еду со своих.
Не стала спорить. С ним это бесполезно. Взяла столько, сколько потратила. Остальные вернула.
— Этого хватит. Уколы будем ставить? — Наверное нет, после утра температура не поднималась выше 38
На следующий день Сангье выглядел ещё лучше. Болезнь отступала. Но на побережье идти ему я запретила, так что за ужином пошла сама. А вечером потянуло на размышления.
— Сангье. Я бы хотела когда-нибудь вернуться сюда. Смогу ли я найти тебя здесь? Возможно ты уже уедешь. Приду, наткнусь на заброшенную хижину. — Я не знаю, сколько буду жить здесь. Пока мне хорошо. Может год, а может больше десяти. Кто знает. — У тебя нет ничего для связи? Телефон? — Телефона нет. Я подключаюсь к интернету. Но только раз в месяц.
Я изумилась. Сангье и интернет… кто бы мог подумать.
— Правда? А у тебя есть соцсети?
С неуверенностью проговорила я. Он засмеялся.
— Я не всегда был отшельником. Я знаю что такое соцсети. Но я удалил все аккаунты. Я могу дать тебе адрес электронки рабочей. Можешь писать мне, когда скучно будет. А я буду раз в месяц читать и отвечать сразу на все сообщения. — Как здорово! Я так рада. Я не хочу потеряться.
Я искренне радовалась.
— Ты выхолишь замуж, врядли тебе будет до меня, Иренка.
Почему-то мысли о замужестве в присутствии Сангье покидали мою голову, а ведь правда. Я задумалась. Радость сошла на нет.
— Ты грустишь? — Нет… Да… Я не хочу уезжать. Я не хочу домой снова в рамки стандартов поведения, не хочу замуж. Но и ослушаться отца не могу. Я в тупике. — Выход всегда есть. Ты обязательно найдёшь его. Если нужна будет помощь, пиши. Правда отсюда кроме как деньгами, я не помогу.
Я возвращалась домой в разрозненных чувствах. Как я завидовала Сангье. Его свободе. Волен жить как хочет, делать что хочет, идти куда хочет. А мне даже думать «неправильно» запрещено.
А утром, придя в хижину, опять застала Сангье на кровати. Подлетела.
— Что такое? — Опять температура 39. — Что за черт? — Не ругайся, Ир. Избавляйся от негативных эмоций. Ничего страшного. У Павана также было. Это стандартное течение болезни видимо. Две волны. Через пару дней очухаюсь.
Снова уколы, сон. И повторно вечером.
— Я боюсь оставлять тебя одного. Вчера думала, что идёшь на поправку, а утром бац и опять температура. А вдруг станет еще хуже. Я останусь у тебя. — Тебя не смущает, что кровать одна?
Усмехнулся он.
— Я могу на полу. — Не выдумывай. Если бы мне не было так плохо, то я бы лёг сам. На полу никто спать не будет. — Ну ничего страшного. Мы худые, поместимся.
Я взяла себе отдельную простынь укрываться. Скатала из пледа подобие подушки. И уснула вмиг. То ли горный воздух. То ли так спокойно было рядом с тёплым Сангье. Мы соприкасались спинами, и даже через простынь, я чувствовала его крепкие мышцы.
Проснулась рано, отлично выспавшаяся. Сангье горел. Опять уколы. Эх. Бедная его попа. Хорошо все таки, что болезнь не заразная.