Буддийская классика Древней Индии
Шрифт:
Слово Будды и трактаты Нагарджуны в переводах с палийского, санскритского и тибетского языков с толкованиями
В книге собраны и разъяснены авторские переводы в помощь российским буддистам, практикующим Учение Просветлённого Будды Шакьямуни, и тем, кто изучает буддийскую текстовую культуру. Для них (как и для буддистов стран Дальнего Востока и Центральной Азии) священным кладезем мудрости являются также тексты основоположника Великой колесницы — Нагарджуны, любовно величаемого Вторым Буддой. Это он, провозвестник Истины, «бил в барабаны Дхармы» так, что Слово Шакьямуни было услышано даже на берегах Тихого океана. Нагарджуна защищал от искажений суть Учения и предостерегал:
Это Законоучение,
Погубит несведущего.
Истинно же знающий обретает
Счастливые рождения и наивысшее Просветление.
Буддийское наследие связано доктринальным единством, которому не противоречат исторические особенности развития Учения — подлинного вклада во всечеловеческую культуру. Автор стремился помочь читателю самостоятельно и постепенно погрузиться в недра буддийской Дхармы, углубить свои познания в этой культуре. Книга многоступенчата. Первые ступени — это чтения и истолкования начальных текстов Слова Просветлённого (Будды) в Малой и Великой колесницах (три первые проповеди из «Виная-питаки» и две сутры Совершенствования Мудрости, или Праджня-парамиты). Следующие ступени — комментированное чтение трудов Нагарджуны («Дружественное послание», «Драгоценные строфы», «Двадцать строф о Великой колеснице» и «Четыре гимна Будде»).
Приведённые тексты, расположенные по принципу «от простого к сложному», демонстрируют как этические, социально-идеологические, философские, так и религиозно-мистические, сакрально-культовые воззрения Будды, Нагарджуны и всего древнего буддизма. Хотя этим воззрениям уже тысячи лет, но они хранят такую нравственную силу, такие тайны Духа, что продолжают быть действенными и в современном мире. К примеру, в Махаяне играет огромную роль отождествление состояния Будды — Просветлённость (буддхатва) — с Абсолютом как единой вселенской сущностью. Это есть всё, и суть этого присутствует во всём. Жизнь Будды не имеет конца, Он пребывает как в бытии, так и в небытии всего сущего. Его живое творчество порождается каждым, соприкасающимся с истинным Словом, с Учением. Как это сделать, фактом собственной жизни поведал Нагарджуна.
Главное и существенное новшество книги — это представление и изложение всей колоссальной системы догматики раннего буддизма и Махаяны словами самих основоположников — Будды и Нагарджуны. Причём это сделано с уважением к читателю, который может постепенно вникать в буддийские доктрины. Кроме того, можно сказать, что Будда и Нагарджуна заговорили по-русски. Автор не стал навязывать свои взгляды читателям. Он предложил каждому из нас, кому это интересно, изучать тексты последовательно. Ибо и Будда, и Нагарджуна свои проповеди и трактаты всегда адресовали определённому кругу слушателей.
Особую благодарность хотелось бы выразить Татьяне Михайловне Швецовой, моему доброму другу, за помощь и кропотливую работу первого читателя этой книги. Огромное спасибо также руководителям и сотрудникам издательства «Открытый Мир» и прежде всего Александру Нариньяни и Елене Ниверт, которые долгое время «вели» этот труд к публикации.
Будда, или Просветлённый, — основатель древнейшей мировой религии, созидатель одной из величайших духовных культур человечества. Его Слово, нравственные идеалы и поступки, способы совершенствования ума веками передавались изустно. Появившись много позже, письменное наследие буддизма стало всеобщим достоянием рода людского, основой передачи и распространения высочайшего знания. В современном мире оно переведено и переводится на языки народов мира, обогащая их новыми смыслами и откровениями вершин духа. Духовное ведение не может быть избыточным, чрезмерным, противоречащим таинственным истинам других религий. Только недостатки нашего собственного познания чреваты взрывами религиозного негодования или ревности.
Любая практика духа на начальных стадиях есть не что иное, как внутренняя работа с текстом, в данном случае буддийским. Эти тексты сначала нужно познать, заучить, быть способным изложить их идеи другому, пусть даже просто близкому человеку, и только потом, возможно, появится решимость готовиться к жизни в соответствии с этими писаниями. Текст должен стать живительным источником
1
Один из нынешних наблюдательных пилигримов по буддийским странам заметил, что, как и в странах Запада «лишь небольшое число христиан действительно понимает и практикует свою религию, так только меньшинство азиатских буддистов понимает и практикует буддизм. Даже среди буддийских монахов медитацией занимается лишь небольшой процент лиц, пожалуй, менее десяти. Что же делают остальные? Они учатся и учат, выполняют церемонии» [Корнфилд 1993: 8].
Как-то, отвечая на вопросы старого жреца брахманизма, Будда изрёк такие строфы, вошедшие в «Дхаммападу» [Dhammapada 1977: 39]:
Не тот живёт соответственно Закону (Дхамма) [2] ,
Кто спешит достигнуть цели.
Мудрец (пандита) должен тщательно рассмотреть Обе возможности: [стремиться] к цели или нет.
Он и других направляет беспристрастно, Неторопливо, руководствуясь Законом.
Вот таков мудрый страж Закона,
2
Дхамма (санскр. Дхарма) — в буддизме любой текст Слова Просветлённого, Его Закон, Учение, а также мельчайший акт потока сознания. Разъяснениям различных значений термина «Дхамма (дхарма)», собственно, и посвящена эта книга. Нижеследующий перевод с пали («Дхаммапада», 256-258) ср. с переводом В. Н. Топорова [Дхаммапада 1960:102].
Его зовут «стойкий в Законе».
Неверно, что мудрец тот,
Кто много говорит.
Его зовут мудрецом потому,
Что [излучает] миролюбие, дружелюбие,
бесстрашие.
И сегодня по-прежнему не эгоистические устремления к обладанию сверхспособностями и сверхзнаниями движут сотнями миллионов буддистов. Их поведение, образ жизни и занятия обычны, естественны и прагматичны. «Духовная практика представляет собой простейший метод развития некоторых качеств ума: культивируются отсутствие алчности, отсутствие ненависти и заблуждения, развиваются сосредоточенность, внимательность, уравновешенность и сострадание» [Корнфилд 1993:9]. Все эти качества не только дисциплинируют индивида, они — основа внутреннего мира и социального устройства.
Буддисты трактуют «жизнь» как беспрестанную череду рождений, смертей и новых рождений (сансара) в состояниях богов, людей, животных, ненасытных духов (прета), обитателей ада, нередко к ним добавляется состояние полубога (асура). Для духовного совершенствования лучше всего родиться человеком. Чтобы последний мог совершенствоваться по-буддийски, нужно «благоприятное рождение», благоприятствующее знакомству с азами буддизма и прежде всего с его высокой нравственностью.
Закон Просветлённого целиком и полностью предназначен только для тех, кто уже не только живёт соответственно моральным устоям буддизма, не только решился, как говорят буддисты, «войти в поток», но и «смёл со своих ног пыль» родного дома, светских устремлений и отказался от всех былых привязанностей. Монашеский буддизм и культура сознания, одухотворённая Словом Будды, — это разные сферы влияния, но и та и другая требуют тщательной подготовки, особенно в условиях России.
Опорой же могут служить именно тексты, вернее, их хорошие переводы на русский язык, и грамотные толкования, чтобы постепенно Слово превращалось в родник живой воды, в источник. Именно такого рода деятельность будет соответствовать наказам Просветлённого: «Учите Слову на языках, родных для слушателей. Важнее всего донести до сознания смысл и значение любого понятия Закона, а отнюдь не его букву».