Будем жить!
Шрифт:
Наконец становится понятной и причина такого лютого ко мне интереса – и нет, дело не в картах, это прицепом идёт… точнее, предлогом. У Дейса конкретно течёт! Именно месторождение меди – вот основная причина сегодняшней склоки; ну и вообще, новый немецкий Анклав! Это первый в истории Нового Мира Анклав, создаваемый вопреки Ордену! Что, похоже, вызвало лютое слюноотделение у орденцев в частности и, подозреваю, у скрытых агентов влияния в Анклавах вообще… включая, к моему глубокому отвращению, армию ПРА. Меня собирались показательно выпороть, за всё сразу – но недооценили популярность Следопыта-Варана в рядах, собственно, РА! Адвокат одного за другим вызывает свидетелями моих сослуживцев – блин, да если я был таким замечательным, как они рассказывают – почему я ещё не полковник, как минимум?! Но давят, гады, давят… похоже, тупик – осудить меня они не могут, общественное мнение на моей стороне. Вся площадь буквально забита народом, и настроения
Тишина… я что-то пропустил? Так, а что вообще было? Ну, прокурор чуть не на пену исходил, требовал признать меня виновным, зал бурлил, адвокат ругался… Меня самого опрашивали – мол, как посмел? Когда я в ответ уточнил, что за карты и вообще передаваемую Анклаву инфу не то что ничего не получил – так и сами карты были добыты ещё в бытность мою не только гражданским человеком, но и даже не гражданином ПРА (не все – но какой имбецил будет душу судьям изливать?) – у судей случился натуральный шок. Хе-хе, а вы как думали?! Поначалу, минуту-две, только рты открывали и закрывали, как рыбы… беззвучно. Вот только тут же «возникли новые обстоятельства» – оказывается, я принимал участие в боевых действиях на стороне чужого Анклава, являясь военнослужащим РА. И это тоже – серьёзно, хотя все и всё понимают. Да, «открытый лист» подписан до нашего с Веслом участия в «атаке медоедов», но и встать на учёт по месту приписки мы тоже… да я до сих пор не побывал в военкомате! И тут уже действительно попахивает… нехорошо, очень нехорошо. Если подходить строго (и тупо!) буквально – нарушение присяги, зафиксированное на видеозапись… Не отвертишься – а это каторга! С другой стороны… ну, допустим, не имел я возможности своевременно встать на учёт – в чём состав преступления? Даже ежегодные сборы не пропустил – пока ещё! Х-хе, коллизия юридическая, однако…
В зале неясный шум – по центральному, спешно освобождаемому проходу, очень торжественно вышагивает… да ну вас! Дейс, Краус, ещё несколько знакомых морд – но в каком виде! Какие-то длиннополые балахоны – зуб даю, их специально пошили из первого попавшегося чехла для автотранспорта – шапки на головах… такие, важные… и на шеях – тяжеленные цепи с бляхами! Общее впечатление – как в фильмах про средневековье, этак времена Крестовых походов, послы от короля к султану! Дейс, дождавшись тишины, делает шаг вперёд, открывает поданную ему из-за спины папку, и провозглашает, нарочито коверкая речь акцентом:
– Я есть полномотшный посол дойче Анклаф Нойелибен! По трепованию мой правительстф (ну засранец! Акцент, думаю, специально именно такой выбирал, ему «Иван Васильевич» сильно понравился – мы, помниться, крутили на ноуте пару раз, для всей экспедиции?!) я есть офит-сиально саяфлять – герр З-лой, он ше Фа-ран, он ше Слетопыт, есть быть потшётный граштанин наш Анклав, и не мочь быть приснан виноват в никакой трукой Анклаф бес наш утшастий и зашщита! Мы есть треповайт осфобошдайт герр Фаран и выдайт наш Анклаф, без пофреждений органисм! В иной слутшай мы есть объявляйт Анклаф ПРА есть быть недрушелюбный… недрушественный, к наш грашшдан, и информировайт все интересант весь Новый Мир, а такше принимайт фсе восмошный мер к прерыфайт отношений с Анклаф ПРА.
Не-о-жи-дан-но. Для всех – кроме, пожалуй, моего «адвоката» и нескольких офицеров в зале. Кажется, это «домашняя заготовка» – на случай, если ситуация зайдёт в тупик… В глазах судей – полная растерянность, переходящая в панику…
30-е число девятого месяца, долина на перевале, день.
– Коля, ты там как?! – я высовываюсь из-за ствола поваленного дерева, куда зайцем
– Весло, твою дивизию – сюда, бегом! Я её сейчас подстрелю, пока она до нас не добралась!
– Погоди, командир… ей больно! Её деревом придавило, лапу зажало, и спина ноет… она плачет, слышишь?! – не может такого быть! Это что – он этого зверомонстра чует, как я своих котяр? Неужели…?!
Мы в крохотной долинке, на перевале. Почётные граждане Анклава Нойелибен, и непонятно кто в ПРА… Да, судилище окончилось совершенно неожиданно. После заявления Дейса – точнее, полномочного посла немецкого Анклава в ПРА, уважаемого герра Горста Иво Дейса, подполковника ДА (дойче-сельбст-верт…как-то там…-армее – я это и выговорить не могу, «немецкая армия самообороны», в общем) – меня промурыжили ещё примерно час, а потом вынесли «соломоново» решение – пошёл вон, непонятный геморрой! Поскольку признать меня виновным по всем статьям обвинения не получалось, а почётное гражданство мне (если быть точным – нам троим; наверное, потому и на Весло родимые военпрокуроры даже рот разевать не стали – головняк обеспечен, а смысл?) присвоили тоже «задним числом», аккурат в день демобилизации – то и обвинить меня как «предателя» не представлялось возможным. И судьи уцепились за свежепоявившуюся лазейку – раз имеешь гражданство чужого Анклава, так и проваливай в свой новый дом, так сказать, не погань родимые берёзки нечистым духом! Не наш ты более, отрок, оскоромился и вообще запаршивел! Забавно… Трое суток – и чтоб духу моего в Демидовске не осталось! Говорил же – не люблю этот город…
А вечером к нам домой пришли… Нет, не друзья-товарищи, эти время от времени появлялись и так же ненавязчиво сваливали, похлопав по плечам и мимоходом предлагая и даже навязывая свою помощь и даже, иногда, участие… в смысле – участие в поездке «за бугор»! Немногие – собственно, кроме Весла и Марата с Акулой, припёршихся в Демидовск для того, чтобы проводить к новому месту службы Рыжего, и попавших «прямо с корабля на бал» (Рыжый, кстати, чуть не до слёз расстраивался – контракт подписал, и теперь четыре года ему шуршать в рядах доблестной и непобедимой РА) настырно напрашивался только неведомо откуда взявшийся в Демидовске Горислав Акимов (видимо, рассчитывал раскрыть какие-то «кошачьи секреты» в неформальной обстановке) да нарисовавшийся вместе с ним в городе Птиц. Пришли кудпа более интересные люди…
– Простите, если мы невовремя, много времени мы у вас не отнимем, товарищи. – моложавый подполковник ещё раз расшаркивается под откровенно враждебными взглядами родителей и полусонными котов, всех четырёх. Хотя видеть он может только Артемиду, пожалуй… ему хватает – полкан явно не в своей тарелке. Ин-те-рес-но, кто он такой вообще – если понимает, что в случае конфликта ему однозначно не уцелеть? Префразирую – откуда он знает о реальных боевых возможностях наших, уже семейных, питомцев? А он понимает – аж лоб вспотел, смотрю! Ну да – Арта с таким же вот сонным видом глотку ему вскроет в одно движение, секунды полторы от силы… И капитан при нём тоже, видимо, в курсе – тоже старается не делать резких движений, да и оружие держит на виду, а ладошки от стволов подальше…
– Уважаемый Вара… м-мм, прошу прощения, какое обращение вы предпочитаете? – какой вежливый!
– Пусть будет Варан – не принципиально. – я играю полное равнодушие, поскольку налицо очередной критический недостаток информации.
– Хорошо, как вам будет удобно. Я – подполковник РА Горбунов, Максим Антонович. В некотором роде… хм, представитель, одной из… Служб Протектората. Вы меня понимаете? – полкан с интересом смотрит на нас; родители переглядываются, я же киваю:
– Более-менее… Контрразведка или разведка? Или… – полкан оскаливается на полморды, но молчит. Не может быть! Неужто – ОВБ-шник, «внутренняя безопасность»?! Спрашивать – бесполезно, нихрена он мне больше не скажет! Гадай сам, вьюнош перезрелый, с кем тебя в очередной раз судьба столкнула, причём как у неё водится – моим носом с чьим-то ботинком? А ведь от того, кто сейчас нагло скалится – зависит построение всех переговоров! Поскольку пришёл этот крендель именно на переговоры, и не с пустыми руками, надеюсь – на идиота совсем не похож.
– Ладно, это на данный момент не принципиально. Что вы собираетесь предложить… Максим Антонович? – специально делаю паузу, показывая, что в реальность названного имени-отчества верю не более, чем в заморозки в Порто-Франко. Полкан, убрав неуместный уже оскал, вздохнул:
– Что ж… смотрю, вы понимаете… Тогда поговорим откровенно. Случившееся с вами – хотите верьте, хотите нет – цепь случайностей, неуместных инициатив и неудачных… м-да, неудачных исполнителей, не буду отрицать. Очень неудачных, откровенно говоря.