Будем жить!
Шрифт:
– Ясно, сержант, можете быть свободны. – устало командует капитан Беляев. Я продолжаю стоять перед начальником лагеря по стойке «вольно», и уходить не хочу. Ситуация гнилая, но… пока что есть шанс несколько исправить сложившееся положение.
– Ну чего тебе ещё, Злой?! – капитан сдерживается, но, видно, на последних нервах.
– Тарщ-капитан, разрешите организовать преследование!? Пока ещё они недалеко ушли… Мы уже за такими тварями гонялись, успешно. – я смотрю в глаза капитану, и вижу, как в них вместо обречённой усталости разгорается злорадное бешенство.
– Какое пресле… – лейтенант, после резкого взмаха рукой, затыкается на полуслове, уставившись на вскочившего капитана. Сам капитан резко выдыхает, потом набирает воздуха и чуть подрагивающим голосом переспрашивает:
– Значит, ты именно тот Следопыт? В ЦУП-е Одесском, банду догнали и выбили вчистую – ваша работа?
– Не совсем, тарщ-капитан, там мы только след взяли
Лейтенант снова вскинулся, но Беляев опять заткнул его одим движением ладони:
– Я тебя знаю… Следопыт, пускай и заочно. Поэтому верю – шанс есть... Что-нибудь тебе нужно, патроны, оружие, ещё что?
– Если есть сухпай, наш, РА – то распотрошить и нам килограмма два обезвоженного мяса собрать, и все сладкие батончики, или что там у вас в закромах. Ещё галеты – тоже «дубовые», посуше, ну и рационов морских по упаковке на брата. Патроны… нет, патроны не нужны, пойдём со своими стволами, и патроны там тоже не штатные. Только чтоб никто дурных вопросов не задавал! Москитки ещё, квадратов… десять-двенадцать, пожалуй. Да, кстати, и накидок парочку запасных, для заложников… И шмотьё ихнее, и заложников тоже – думаю, именно по нему даже лучше получится. От этих воняет до первой лужи, а там, боюсь, они вообще тряпки могут бросить, если будут перестраховываться. А вот заложников переодевать – это уже паранойя, не должны… Ну, и на всякий пожарный – спецукольчики, которые бодрянку поднимают, хоть насколько… Выспаться нам, скорее всего, не удастся…
– Вы что – по запаху за ними… – капитан, отреагировав на мою скривившуюся рожу, кивнул, обрывая себя – понял, дурных вопросов не задавать. Как скоро вы будете готовы?
– Не больше часа, скорее даже меньше… Кое-какое снаряжение собрать, ну и то, что вы нам выделите. И, желательно, водителя – машину захваченную нам всё равно проверять, вот от неё и пойдём пешочком, а ваш водитель либо на месте определится с брошенным транспортом, либо хоть отгонит нашу… ну, то есть то, на чём мы туда доберёмся…
– А если вы… – кэп замолкает, но понятно и так – если мы не вернёмся.
– Если не преследовать – заложники наверняка погибнут, или… лучше, наверное, погибуть. Дать им ещё сутки-двое – и гнаться бессмысленно, уйдут, с концами. – я не отвечаю впрямую на вопрос, капитан и сам прекрасно понимает ту «вилку», в которой он оказался. Не отправить группу преследования – значит, расписаться в собственном бессилии и потерять двух заложников. Отправить – велик шанс потерять ещё и троих бойцов-призывников, как ни крути, а второсортных вояк, сопляков… Если мы догоним урок, да ещё и заложников вернём – ситуация станет… ну, не хорошей, но терпимой. А вот если и мы не вернёмся – его обвинят во всём сразу, тогда и увольнение из рядов РА «с позором» (то есть – без права ношения формы, выслуги лет и так далее), может показаться не таким уж суровым наказанием, тут уже трибуналом пахнет…
– Тогда – действуй. – медленно кивает капитан – Приоритет – заложники, но если получится… прикончи всех! Как там наши вечные «недрузья» говорят – головы их мне приволоки… Но главное – вернитесь живыми и людей вытащите. Всё, работаем!
Да, на «Обманке-3» самое настоящее ЧП – побег каторжников. Наглый, шумный и при этом пока что – успешный! Кто-то из этих гадов просчитал процесс точно и грамотно… вот только нас не учёл, и я очень хочу попробовать сквитаться! Особенно с одним, как оказалось, старым знакомым – пора ему, хватит воздух портить…
В каждом из двух бараков содержания есть специально выгороженный «лазарет», на случай возникновения какой-либо инфекционки. Не такое уж редкое событие – каторжники тоже, время от времени, болеют. И болезни иногда бывают и вирусными или бактериальными, так что, обычно, сами обитатели барака отселяют заболевших подальше, на всякий случай. Место здесь такое, что и охрана может чего-нибудь подхватить – слишком близко сельва, а там какой только заразы не найдёшь… Зачастую эти болезни проходят так же, как и возникают – без заметных нарушений функционирования организма. Изредка оказываются более тяжёлыми (в смысле последствий), вплоть до летального исхода – нам показали кладбище каторжан, там, за время существования рудника, набралось больше пяти десятков могил, из которых четыре именно места упокоения заболевших (остальные – неудавшиеся побеги и нападения хищников). Если утром старший барака сообщает, что среди заключённых появились заболевшие, то, после того как основную массу з/к отвозят на работы, врач вместе с санитарами проводит обследование сказавшихся больными, а то и госпитализацию – если ситуация действительно к тому располагает. Разумеется, охранники сопровождают врачей как в барак, так и во время проведения осмотра – так что теоретически шансов у каторжников не много… В этот раз – получилось!
В двух бараках заявились больными
Захватив заложников и оружие охраны, эти два отморозка (третьего последний конвойник таки положил, всадил в живот полрожка, жаль, что уже на остатках рефлексов, просто выжал крючок спусковой и… попал) быстро вскрыли второй барак, забрали дожидавшихся там «больных» и, прикрываясь заложниками, пошли на прорыв охраняемого периметра – к тому же, из барачного загона они и вовсе просто вышли, ворота в сетотчном ограждении как открыли для врачей, так и оставили, мол, что там случиться-то может?! Скорее всего, их бы там и пришили – возможно, правда, вместе с обоими заложниками – но каторжники точно рассчитали и время, и способ преодоления заграждений. Вместо прорыва к КПП или грузовым воротам они слаженно рванули к грузовикам, тем самым «уралам», которые водители привычно оставляли буквально в десятке метров от ворот – смысл перегонять специфический транспорт, который всё равно используется исключительно для доставки з/к и для почти любой другой работы должен быть переоборудован?! Нашёлся у них и спец-угонщик, завёл машину с полпинка… Этим «уралом» они с разгона вынесли одну из опор ограждения, заодно свалив секцию сетки, и бодро укатили куда-то в сторону гор, вдоль хребта, естественно, испоганив перед выездом вторую машину. Часовой с ближайшей вышки стеганул очередью по кабине машины – заложников бегуны загнали в кузов – и даже одного серьёзно задел, вопль был хорошо слышен, однако «урал» это не остановило, как и шипы на сетке – то ли не попали в колёса, то ли наддув достаточно компенсировал пробитие… Мы вернулись в лагерь примерно через два с лишним часа после побега, и машина с бандитами нам не встретилась. А жаль – поскольку одним из каторжников оказался мой старый недоброжелатель – Калека, будь он неладен! Я его не узнал, да и сколько времени мы тут пробыли – а вот он нас всех троих опознал, и оставил нам на стене барака послание. Кровью кого-то из убитых, шизоид е…анутый… Прямо напротив входа, крупными буквами: «Оборотень, тварь – попробуй МЕНЯ поймать!». Практически дословно… ну, только не «тварь» там написано было, а так один-в-один! Он же, гадина, похоже, и работал ножами…
За беглецами капитан буквально в течении часа выслал группу преследования – и это действительно быстро, в условиях ЧП и дефицита личного состава... Собрались в темпе вальса и на квадрах рванули по довольно чёткому следу тяжёлой машины. Машину – нашли. «Урал» на том мизере топлива, который оставался в баке – их не заливали более чем на треть никогда, именно из соображений минимизации последствий подобных побегов – проехал всего-то с полтора десятка километров, как раз к окраине плато вдоль хребта, и был брошен без всякого сожаления там, где закончилось топливо. Естественно, машину каторжники раскурочили как могли, наспех, но старательно… В кабине нашли подыхающего подранка, которому очередь с вышки прошлась по ноге так, что ходить ему в любом случае пришлось бы на протезе, и которого «соратники» без малейшего сожаления оставили вместе с машиной, да ещё напоследок пыронули ножом – чтоб уж точно сдох. Он и сдох – но, в виде мести за такое прощание, успел прохрипеть, что бегут уроды не наобум, их ждут, и не очень-то далеко, не более пары суток пути… След пеших каторжников группа преследования потеряла на первых же сотнях метров – на камнях отпечатков не остаётся. Покрутившись вокруг разбитой машины, бойцы упаковали труп брошенного беглеца и, скрипя зубами, вернулись на «Обманку»…