Будем жить!
Шрифт:
В будке у пирса обнаружился средних лет старшина, с таким же как и у нас щитом на шевроне, быстро проверивший наши документы и буквально парой фраз отправивший нас к вышестоящему начальству – благо, дорога от пирса шла одна-единственная, заблудиться негде. Ехать тоже долго не пришлось – километрах в десяти-двенадцати от причала дорогу перекрыл типовой блокпост – крайне удачно расположенный сразу за коротким подъёмом между двух сопок, намертво заросших родным братом «спотыкача» (такие кустики мне уже попадались, когда я за «панацеей» катался; не совсем саванный вариант, но и разница невелика). Выезд на маленькое плато блокпост перекрывал наглухо, причём даже обойти его было бы не просто, объехать же… На этот раз документы проверяли дольше – как мне показалось, не потому, что в чём-то подозревали, просто и рожи наши здесь новые, и приезд трёх новичков на собственном транспорте…
Лагерь, расположенный в непосредственной близости у подошвы горного склона, что с первого, что с десятого взглядов выглядел… как лагерь. Ехали от блокпоста недолго – если бы не растительность и скальные выходы, торчащие достаточно часто, его было бы видно прямо от въезда на плато. У ворот нас уже встречали – прямо на КПП, под навесом, на деревянной лавке с относительным удобством устроился ефрейтор с автоматом на коленях, одной рукой придерживающий оружие, а второй чашку с чем-то холодным, судя по «запотевшему» стакану. Увидев нашу въезжающую машину – видимо, нас «передали» с блокпоста, поскольку ворота начали открываться при нашем приближении без всяких дополнительных проверок – ефрейтор в пару глотков добил примерно полулитровую чашку и несколько лениво встал с нагретого места. Впрочем, сделав пару шагов, он как раз остановился возле водительской стороны кабины и, небрежно отмахнув «честь», то ли доложил, то ли поинтересовался, тоже очень ленивым тоном:
– Ефрейтор Сурган, направлен за прибывшими для прохождения службы…
Я, понимая, что начинается очередная «проверка на вшивость» – хотя, правду сказать, очень уж оперативно сработали местные, прям с корабля на бал – в том же тоне ответил:
– Молодец, ефрейтор. – и замолчал, давая возможность самому бойцу додумывать, в чём именно он такой молодец и что говорить дальше. Сурган на пару секунд подвис, затем, уже несколько более бодрым голосом, сообщил, чуть пригнувшись к опущенному по случаю прибытия стеклу:
– Товарищ капитан приказал вам сразу по приезде прибыть к нему… для знакомства. Здесь недалеко (при этих словах парень – лет восемнадцати на вид – хмыкнул), можете машину оставить на стоянке. Тут немного проехать, я покажу. – и замер, ожидая. Ну, наглеть не стал, так и я нагнетать не буду:
– Коля, перебирайся в кузов, пусти ефрейтора… штурманом.
Весло молча нырнул в лаз – это само по себе так отработалось, что любой из нас ужом проскальзывал в момент – а местный ефрейтор, чуть приподняв брови, обошёл капот и, забравшись на сиденье, хлопнул дверцей:
– Поворачивайте направо, вон между теми складами, и сразу налево, дальше я подскажу…
– Здравия желаем, товарищ капитан! Прибыли для дальнейшего прохождения службы! – мы втроём стоим, вытянувшись, перед нашим теперь уже прямым начальством. Капитан Беляев, Степан Николаевич… средних лет, среднего роста, средней внешности… Если бы не имя-фамилия – подумал бы, что родной папаша нашего недавнего сослуживца, Севки Володихина! Что-то в них было такое, общее… Капитан не менее внимательно рассматривал нас – и, поскольку скрывать эмоции он необходимым не считал – увиденное ему активно не нравилось. Мы старательно «ели глазами» начальство, которое, полистав наши сопроводительные документы, пару раз набирало воздуха в лёгкие, но заговорило только в третий:
– Мне обещали двух ефрейторов и одного сержанта, и, насколько могу верить своему зрению, обещания выполнили полностью, от и до. Вот только кто мне, интересно, объяснит – почему у меня такое чувство, будто меня нае…али?! Можете не отвечать, вопрос не вам…
А у меня откуда чувство «дежавю»?! Такое ощущение, что подобная текущей встреча – уже не то что не первая, но и не первый десяток разменявшая… И не припомню как-то, чтобы вообще приходилось так вот стоять перед непосредственным командованием, но и от ощущения заевшей пластинки избавиться не могу! Ведь первое же место службы, откуда это у меня?
Капитан помолчал немного, потом более спокойным (вернее – равнодушным) тоном поинтересовался:
– Вы, судя по бумажкам, только из учебки? Не поделитесь, за какие грехи вас направили
В этот момент дверь кабинета без стука открылась, в проём влезла голова давешнего ефрейтора, быстро протарахтевшего:
– Тарщ-капитан, опять на втором потасовка! Тарщ-лейтнант просит усиление!
Капитан, уже при виде ефрейторской рожи нахмурившийся, буркнул в нашу сторону:
– Так, новички, пока что не до вас… Найдёте старшину Губарева, он вас поставит на довольствие и определит с жильём, а там будем посмотреть, что с вами делать. Всё, свободны! – и сам встал, недвусмысленно намекая свалить в туман и в ближайшее время не беспокоить. Ну, оружие наше он видел, если считает, что на месте ЧП нам делать нечего… ему виднее.
Означенного старшину долго искать не пришлось. Первый же попавшийся нам на выходе из капитанского «предбанника» рядовой, по внешнему виду лет этак на семь-восемь старше любого из нас (я имею в виду видимый биологический возраст), объяснил несложный маршрут – «…прямо по коридору, подниметесь на второй этаж, там будут четыре двери, вам в ту, что зелёная, она такая одна, не промахнётесь…» – и мы пошли… За зелёной дверью нас, как оказалось, уже дожидался высокий, сухой и хмурый «кондовый служака», при первом же взгляде на этого человека определение само просилось на язык. Едва обменявшись парой стандартных приветствий-обращений, мы получили приказ «двигаться за ним», и дружной компанией гуськом затопали к выходу из двухэтажного быстросборного барака, в котором находились, как я понял, практически все штатно необходимые службы этой В/Ч, такой себе административный корпус. На предложение воспользоваться транспортом старшина отмахнулся и повёл нас по дорожке между похожими на административный бараками, но явно гаражно-складского назначения, впрочем, не слишком далеко – к ещё одному такому же, всего через два от административного, метров семьдесят ходьбы, не более. Старшина открыл собственным ключом (в смысле – вытащенным из кармана, а не полученным под роспись у дежурного) боковой вход в барак, щёлкнул выключателем при входе и наконец разродился короткой фразой:
– Так, новички, слушайте внимательно, повторять не буду. Сейчас получаете экипировку, распределяетесь по спальным местам – и приступаете к изучению внутреннего распорядка, правил безопасности и уставов конвойной службы. Вечером сдаёте мне – и не советую дурковать! Чтоб от зубов отскакивало, ясно? На ваши погоны можете не оглядываться, меня не колышет… Не слышу ответа, бойцы?! – и с намёком прошелся по нам взглядом.
– Так точно, тарщ старшина… – без особого восторга, вразнобой проблеяли «новички». Хотя, оно и верно – новички мы тут, но вот эта настырная тяга сразу нас застроить… поднадоела. Эх, армия, в любых мирах ты одинакова – по крайней мере, наша! А при виде наших лычек на нас агрятся даже нормальные, в остальном, вояки, ну плющит их при виде пусть мелких, но званий – на сопляках! Как я и думал – проблем от них больше, чем прибыли…
Тряпичное и прочее снабжение, к моему некоторому удивлению, выдано было не просто полностью (старшина, истинный буквоед, заставил нас расписываться аж в четырёх экземплярах, а то, что перед подписанием мы все внимательно прочитали текст и сверили полученное с положенным, вызвало у него вместо ожидаемого раздражения – даже некоторое одобрение!), но оказалось ещё и абсолютно новым и вполне качественным. Ничего особенного, притом характерные вещи – спальное бельё, два комплекта; плащ-дождевик (в ЦУП-е таких не выдавали – поскольку до ливней срочники не задерживались); тёплое нательное бельё – относительно, конечно, но носки шерстяные грубой вязки и байковые рубахи-кальсоны присутствовали; накомарник, местного изготовления противомоскитка – я, видимо, непроизвольно «поменялся в лице», а старшина, жучара, реакцию срисовал влёт и в лёгком недоумении приподнял брови, но допрашивать не стал; тактические перчатки старшина из списков лично вычеркнул, объяснив, что их и так не хватает, расходный материал, а те,которые надеты на наши лапы, всё равно лучше его запасов, так что перебъёмся; кое-какую мелочёвку, в основном в виде замены наших вышедших из строя расходников (День выцыганил себе панамку неведомого происхождения – естественно, пятнистую, но совершенно незнакомого типа расцветки – и с выражением полного довольства жизнью нацепил её взамен своей кепки); здоровый кусок москитной сетки, на вопрос «зачем столько?» старшина махнул рукой, буркнув «придём – покажу»; и штук пять тонких брошюрок с наставлениями, уставами и прочей почти всегда нудной, но необходимой информацией.