Будешь меня ненавидеть
Шрифт:
Кай тем временем сдается:
– Ну, я хотя бы попытался, – говорит, вбивая в землю последний кол. – Ладно, давай показывай, как хоть это выглядит.
Но я в ответ лишь усмехаюсь, показывая ему фак.
– Обойдёшься.
– Жара стоит под тридцаху. Всё равно все увидят. Или купаться тоже в футболке пойдёшь?
Неоднозначно пожимаю плечами, как будто я заботился об этом, когда продумывал лишь то, что будет ночью. День меня не интересовал. Плюс, мне ещё надо как-то скрыть это от отца. Пока что. Не очень-то и по-геройски я буду выглядеть в глазах Евы, когда меня будет пропесочивать отец
Возвращаюсь к сборам палатки, затем закидываем с Каем в неё сумки и сразу принимаемся за разбор остальных вещей, как, наконец, замечаю мелькнувшую из-за деревьев машину отца Лисицыной. У меня аж пульс подскакивает, когда начинаю думать, что и сегодня может пойти что-то не так, и тут…
Да ну нафиг. Мои мысли материализуются за секунду, когда замечаю на заднем сидении кучерявую башку вечно таскающегося за ней гребанного Зайку. Чес слово, аж кровь закипает при виде него.
Он просто всегда рядом с ней. И плевать, что Ева выбирает провести время со мной, нежели с ним, я знаю, что на уроках они будут сидеть вместе. Сорок минут против жалких десяти на перемене? Спасибо, хоть администрация не дала повторить с её параллелью тот же эксперимент, и она пошла в четвёртый класс, а через год мы выровнялись и начали учиться в одну смену. Так бы и этих жалких десяти минут не было, а этот олень крутился возле неё все шесть уроков.
– Вау, вот это подстава, – присвистывает Егор, оказываясь рядом со мной и тоже замечая Зайку. – Ты знал?
Тут только одного моего взгляда в его сторону хватает, чтобы он понял меня.
– А что, по мне похоже, что знал?
Машина паркуется рядом с остальными, и Ева тут же выбирается из неё, с невероятно ослепительной улыбкой направляясь к нам.
– Ты должен убрать его, – бросаю Каю тихо, уже делая шаг навстречу Лисе.
Я имею в виду на то самое время, что собираюсь забрать Еву, а в спину доносится:
– Предлагаешь его утопить?
Черт, и почему я сам до этого не додумался?
Но ответить ничего не успеваю, так как Ева на полных парах буквально запрыгивает на меня, как маленькая обезьянка. И что там говорил Кайманов? Мне даже тату для этого не пришлось показывать.
Ева всегда так делает, потому что знает, я поймаю. Всегда поймаю.
– Признавайтесь, скучали? – улыбается она, отстраняясь и заглядывая мне в глаза.
Я не хочу её отпускать. Каждый грёбанный раз, ощущение, будто что-то живое от себя отрываю, когда выпускаю её из рук.
– Ещё бы, – отзывается Егор, когда Ева подходит, чтобы обнять его. Быстро и коротко, вроде как для приличия, что раньше всегда так происходило, пока я не начал откровенно рычать всякий раз, как Кай, по моему мнению, слишком прижимал её к себе. Сейчас он и вовсе руками её почти не касается, постоянно отслеживая мою реакцию, из-за чего и Еве стало делать это не особо удобно. А когда в очередной раз натыкается на мой взгляд и вовсе подкалывает. – Яр так вообще весь последний час только про тебя и говорил.
Ева, конечно, не воспринимает его слова всерьёз, хотя
– Ну как? Получила? – увожу разговор в сторону, а сам кошусь в сторону машины, наблюдая, как Зайка достаёт из багажника вещи.
– Получила! – воодушевляется сразу Лиса и спешит обратно ко мне, на ходу доставая из заднего кармана джинсовых шорт телефон.
Взгляд невольно скользит по её телу, и с этим я перестал бороться давно. Я парень, она – девушка. Девушка, у которой с год назад начала формироваться крышесносная фигура. Грудь округлилась и бёдра с задницей, а сейчас Ева и вовсе без лифчика и белая маечка немного просвечивает.
– Смотри, – говорит Лиса, прислоняясь спиной к моей груди.
А я и смотрю, вот только не на экран телефона, а в разрез майки.
И… чтоб его.
Какая там тридцатка, такое ощущение, что на улице все сто двадцать.
Ещё одна причина, почему я решил положить конец нашей дружбе. У меня больше нет сил сдерживать руки, мечтающие забраться к ней под майку. Нет, я очень хорошо понимаю, что и после мы всё равно не зайдём далеко. Ева не та девушка, которую я затащу в постель, стоит ей дать мне зелёный свет. И всё же, хотя бы перестану себя постоянно отдёргивать, всё время обдумывая, что допустимо, а что – нет. Как, например, сейчас, когда кладу руку на её животик, прижимая к себе ещё ближе. Для Евы в этом нет ничего нового, всегда так было, а вот для меня в последнее время даже привычное имеет другой смысл. Да и стояк, из-за которого наши совместные ночевки стали происходить всё реже и реже, скрывать мне тоже больше не придётся. Хотя, конечно, и понимаю, что тогда наши ночевки и вовсе прекратятся, стоит папе Серёже узнать о наших отношениях. Он и так в последнее время очень пристально следит за каждым моим действием, когда рядом со мной его дочь.
– Вот, – восхищённо говорит Ева, тыча телефоном едва ли не в лицо и заставляя уже наверняка смотреть только в него. – Первый раз такое вижу. Картинка ещё и переливается, как голограмма, представляешь?
На фото, что показывает мне Лиса, изображены награды за первое место за лучший цифровой рисунок. Тот самый, что сейчас красуется на моей груди. Награда выглядит, как стеклянная рамка, объёмная. На самом стекле золотом написано имя художника и дата, а внутри красочный и объемный арт. Тёмный лес, луна и волк, которого видно только в разрезы от когтей. Невероятная работа, у меня самого дух до сих пор захватывает, когда вижу картину. Да и признаться честно, мне самому нравится этот арт, поэтому уверен, даже если что-то пойдёт не так с Евой, я не пожалею о тату.
– Нравится? – голову задирает и смотрит прямо в глаза.
А я, что уже обычно, вновь зависаю на её глазах, лишь хрипло выдавая:
– Очень.
Голова, блин, кругом идёт. Наваждение, не иначе. И снова злиться отчего-то хочется. Она и так всегда была обалденной, сейчас же мой мозг и вовсе не справляется держать меня под контролем. Мысли дурные проскакивают: зачем вообще ждать вечера, если её губы всего в сантиметрах пятнадцати от моих?
– Привет!
Да чтоб его… Зайка.