Будешь Моей!
Шрифт:
— Я просто боюсь за дочь.
Просыпаясь утром из-за кого-то, ерзающего в изножье кровати, я сонно улыбаюсь:
— Кто же, спрашивается, это? Кто это в моей постели? — я стараюсь изо всех сил казаться напуганной. Хотя истеричное хихиканье меня выдает.
Одним быстрым движением я сдергиваю одеяло и крепко обнимаю и раскачиваю, целуя в лоб мою девочку.
— Ты моя крошка — щикочу ее в пухлый животик, она истерично хихикает.
Иногда я задаюсь вопросом, есть ли в этом ребенке хоть что-нибудь от меня.
Быть
Как раз в тот момент, когда я размышляла, что пора позвонить максиму и назначить встречу, чтобы рассказать о дочери, раздался стук в дверь.
С ощущением дежавю я открыла дверь, на пороге стояла девушка, которая работает в баре Виктора.
— Привет — голос прозвучал так отчаянно и так внезапно, что я даже вздрогнула от неожиданности и, недоумевающе уставилась в ее голубые глаза — Можно войти?
— Ты ведь сестра Виктора, так? — немного издевательски спросила я, хотя в душе дрожала от страха. Что ей известно? Надо ли бить тревогу?!
— Да — мы прошли на кухню, где с дочерью собирались завтракать.
— Кофе, чай? — спросила ее, она в свою очередь уставилась на дочь, большими глазами — Может сядешь? Мы не кусаемся.
— Это… Это его?
— Тебе виднее, — я поджала губы, сдерживая ехидство.
— Но как же. Когда? — обиженно прошипела Лера.
— Это очень долгая история — наливая нам кофе, а Алисочке заваривала детскую кашу — Ты хотела поговорить? О чём?
— Я хотела поблагодарить за брата — до сих пор поглядывала на дочь — Но это… Я и представить не могла.
— Максим не знает о ней — сказала это и сама удивилась, как легко слетели слова с моих губ.
— Ты должна рассказать ему — я заметила, как Алиса схватила своими пальчиками ее руку, Лера так мило улыбалась, в ее глазах я заметила намек на слезы — Она прекрасна.
— Я боюсь сделать хуже — призналась ей — Если он не захочет признать ее?
— Можешь не беспокоится, у тебя есть мы. Ты так много для брата сделала. Можете рассчитывать на нашу семью.
— Теперь у тебя есть и тетя — сказала она малышке, поцеловав ее в раскрытую ладошку, — Мы будем тебя любить.
Держа Алису на руках, я почувствовала необычное для себя умиротворение. Она даже поймала себя на мысли, что успела соскучиться, пока крохи не было рядом. В основном мама ею занималась. Теперь же, все свое свободное время я провожу только с дочерью. Валерия заходит каждый день, играет с Алисой, она очень привязалась к моей дочери, мы хорошо ладили. Она пообещала что не будет говорить Максу о дочери пока я сама не решусь.
И хорошо было то, что это все отвлекало меня от тяжелых мыслей в течение дня, которые непременно вернуться, стоит мне положить голову на подушку.
Ближе
— Где моя дочь?! — проревел он, с трудом выговаривая слова.
28
Макс:
Чуть ранее:
Вика даже улыбнуться не могла, слушая мою историю, в ее глазах я заметил удивление.
— Ты любишь ее? Ту девушку?
— Я не могу ее любить, но но с каждым разом, мне все сложнее держаться от нее в стороне — тихо прошептал.
— Макс — серьезно посмотрела ему в глаза Виктория — Ты должен принять эти чувства, и попробовать с ней, я уверена ваши чувства взаимны.
— Я не хочу снова потерять ее. Мы пробовали. Нечего не получилось. Я поеду домой. И к себе.
— Я не думаю, что твой метод поможет тебе решить все вопросы, знаешь ли, — она резко сложила руки на груди, я протянул свои руки и обхватил ее плечи и обнял.
— Я пришел попрощаться с тобой — прошептал ей в ухо.
И в этот момент, напоминая, что они здесь не одни, позади раздалось покашливание Виктора.
Спохватившись, Вика обернулась и улыбнулась Виктору.
— Уходи, — тихо попросила девушка, отведя глаза. — Я не могу, не хочу сейчас снова думать и что-то решать. Но скажу тебе одно, ты сделаешь большую ошибку если бросишь все.
Я покачал головой.
— Это не поможет нам с ней очередной наскок. Я с ней уже пробовал строить отношения. И сейчас… Зачем два раза наступать на одни и теже грабли? — дотронулся до ее щеки, смахивая одинокую слезу, я понимал, что больше всего хочу плюнуть на все и приехать к ней и любить всей душой. Но разум еще перевешивал глупое сердце, не понимающее, что следующего раза может не выдержать.
— Макс… — Виктор подал свой голос.
— Не нужно — я похлопал его за плечо — Фил подписал документы, я больше не с вами. Он отпустил меня. Береги свою девушку.
Я оставил любящюю пару одних.
Что я мог противопоставить ее словам? Доводам, для которых сам дал повод и почву?
Мне было больно от того, что даже в такой момент, Арсения боялась, но я не имел права на упреки или несогласие, помимо физической усталости, испытывал дикую потребность видеть ее. Знать, что она рядом и с ней все хорошо.
У меня слишком много накопилось всего внутри, чтобы даже самому себе суметь выразить это словами.
Я никогда не страдал сомнениями и нерешительностью, и умел быстро и четко определять чего хотел и в какой степени.