Будешь моей

Романова Наталия

– А я причём, если три месяца?

– Февраль, – Яна демонстративно загнула один палец, уставившись на Олега, испепеляя взглядом. – Март. Апрель. Три. Месяца, – отчеканила, не отводя глаз, глядя в упор, словно расстреливала словами.

– Сейчас май, – огрызнулся Олег.

– Три месяца и пара недель, значит, – выплюнула Яна. – Что это меняет? Что?! Что? – из глаз брызнули отчаянные слёзы, заставляя усомниться в собственной уверенности, что беременность не от него…

Бес знает, вдруг… по пьянке присунул без защиты и забыл. Может,

на второй ход опрометчиво пошёл, может… да что угодно может быть. Залетают же остальные, чем он лучше?..

Дерьмо… какое же лосиное дерьмо!

– Девушка, вы садитесь, – засуетилась мать, показывая на стул. – Вы голодны? Давайте знакомиться, раз уж так вышло…

– Да уж, давайте знакомиться, – проговорил отец, отодвигая злосчастный стул, чтобы будущая мать их внука села.

Через час Олег выезжал из родительского дома почти женатым человеком. На правом переднем сидении, красуясь царственной осанкой, восседала Яна. Бросала недобрые взгляды в зеркало заднего вида на Финика, пристёгнутого сзади, устроившегося на специальной подстилке. Тот отвечал полной взаимностью. И только строгое воспитание не позволяло откусить голову зарвавшейся девице. Что останавливало Олега, он не понимал, состояние аффекта если только.

– Надо пристроить в хорошие руки собаку, в приют какой-нибудь отдать, – поставила в известность Яна, коротко обернувшись на Финика. – Мы с ребёнком не станем жить с ним.

– Никого никуда я пристраивать не стану, – отрезал Олег.

– Тебе кто дороже, ребёнок или псина? – прошипела Яна.

– Давай-ка сначала разберёмся, чей это ребёнок, – ответил, не скрывая раздражения. – Не тянет у тебя живот на четвёртый месяц, уж прости, – выразительно скосил взгляд на не просто плоский, а впалый в положении сидя живот.

Не силён он в сроках, слышал, есть акушерский, гестационный, вероятно ещё парочка каких-то существует, но сколько бы ни встречал женщин в положении, к четвёртому месяцу заметно, если не сам живот виден, то поведение, манеры, жесты… походка, и та меняется.

– Беременность у всех индивидуально проходит, – ощерилась Яна. – У меня токсикоз был, чтобы ты знал, рвало постоянно, врач в консультации ругается, что вес не прибавляется, будто я специально, – из глаз брызнули слёзы, лицо перекосило от эмоций.

Видно, действительно, несладко ей пришлось…

Вот жопа… задница размером с Тихий океан.

– Ладно, не плачь, прости, – вздохнул Олег. – Давай так… сейчас заедем в одно место, а после поговорим. Ладно?

– Какое ещё место? – недовольно буркнула Яна, скосив недоверчивый взгляд на водительское кресло.

– Лабораторию, я записался, пока ты с родителями разговоры разговаривала, свадьбу планировала. Сдадим кровь на ДНК-тест, если отец я – будем думать.

– Ты мне не веришь?! – подорвалась Яна, вылупившись на Олега, как на врага народа.

– С какой радости мне тебе верить? – отрезал Олег.

– Ты понимаешь, что оскорбляешь меня?! – заорала Яна. – Жену свою будущую оскорбляешь!

Финик

издал угрожающий рык, пришлось Олегу шикнуть на пса, напомнив, кто здесь главный, и что нужно сидеть смирно. Нельзя рычать на людей, даже если очень хочется, нельзя. Строго запрещено!

– Всё просто, Яна: хочешь оскорбляться – оскорбляешься, сколько влезет. Хочешь конструктивного диалога, решения проблемы – делаешь тест.

– Да пожалуйста, – прошипела, словно кошка, Яна, обхватывая себя руками в защитном жесте.

Тест сдали быстро. Олег убедился, что указан его электронный адрес для ответа. По дороге пришлось заехать в камерный грузинский ресторанчик, потому что будущей маме смертельно захотелось хачапури по мегрельски. Неважно, от него ребёнок или нет – отказать беременной он не посмел, воспитание не позволило. После высадил Яну у дома с обещанием позвонить завтра, и ведь позвонит, придётся.

– У меня денег нет, уволили, как узнали, – поныла та на прощание.

Олег посмотрел удивлённо. Она работала? Интересно, кем? Неожиданный факт биографии, впрочем, без разницы.

– Сколько?

– Сколько сможешь, – скромно потупилась Яна. – Надо продуктов купить, молока, мяса немного, витамины для беременных…

Или беременность действительно меняет женщин, гормональный фон, всё такое, или он не знал Яну совсем.

Единственное, что видел – губы, скулы, грудь.

Единственное, что интересовало – умение заглатывать по самый корень, что с его габаритами не самый весёлый аттракцион для женщин, нечасто встречались такие умелицы.

Перевёл, не обращая внимания на округлившиеся от восторга глаза Янки. Может, действительно, многовато… только он не зверь, даже если ребёнок не его, беременной отказывать в базовых потребностях не станет, а если он него – подавно.

Ближе к восьми вечера рванул в сторону первой больницы. Часы приёма, как назло, закончились, на территорию пустили, редкие пациенты ещё гуляли по разбитому вокруг скверу, в помещение нет.

Побродил вокруг корпуса – типового, из белого кирпича. Обнаружил чёрный ход с обратной стороны. Рассказал встреченной санитарке печальную историю про работу сутками, больную сестрёнку, для убедительности показал термос с борщом, контейнер с запеченным картофелем и рыбой – мама старалась, готовила, переживает, сердечная, за дочурку.

Сунул в натруженные руки купюру и рванул в сторону нужного отделения. Прошмыгнул мимо поста, по пути очаровал медсестричку фирменной улыбкой, идущей в ход, как и любое оружие массового поражения, при крайней необходимости.

Наконец, зашёл в палату.

– Здравствуйте! – провозгласил, кинув короткий взгляд на соседку, сразу уставился на Тину.

Маська, настоящая маська. Насупленная, отчего ещё красивей. Губки надутые, словно в обиде, выглядели пухлее и соблазнительней, полакомился бы с огромной охотой, с удовольствием. Распущенные, чуть вьющиеся после косы волосы лились по плечам.