Будешь моей

Романова Наталия

На сватовстве решили, что работать Тина пойдёт, как только сможет, не хочет домохозяйкой быть, и специальность нравится. Что Олегу служба важна, бросать, несмотря на опасности, не собирается. В ответ будущая жена кивнула.

Финансовые вопросы взял на себя Олег. В случае сложных времён, от которых никто не застрахован, от помощи жены не отказывался, поэтому пусть уж Тина работает, опыта набирается. Потом на жалование фельдшера скорой помощи жировать будут, да.

Тогда же Тина твёрдо заявила, что никакого крещения не будет, чем изрядно покоробила

не только отца, но и Игната с Николаем. Братья были далеки от религии, но основа основ в головы вшита намертво.

Отец бесился, вопил, как иерихонская труба, призывал Олега к ответу, тот либо молчал, либо огрызался. Переставал появляться на пороге родительского дома, пока в ход не шла материнская хитрость, ласка и вкрадчивые уговоры.

Тина отлично понимала свёкра, сочувствовала ему, считала его правым, но уступать не собиралась. Олег по умолчанию принимал сторону жены.

Снова подняли вопрос крещения Матвея? Учитывая, что приехала родня из Кандалов, для которых таинство не пустой звук, не просто дело принципа, а архиважная часть жизни земной и загробной, не удивительно.

– Спит, – ответила за мать Шура, показывая рукой на лестницу, ведущую на второй и третий этаж. – Я сделала то, что ты просил, Олег.

– Спасибо, ты лучшая! – засиял Олег.

Жена Игната известный ювелир, её мастерскую и личные коллекции отмечали профессиональными наградами, что на самом деле удивительно.

Шурочка родилась и выросла в небезызвестных Кандалах, получила скромное образование, и поначалу казалось, боится сказать «кыш» домашнему хомяку… Ещё бы, с таким-то папашей, с каким пришлось расти. Кушнарёв – безобидный червяк в сравнении с Ермолиным.

Перед командировкой Олег попросил Шуру изготовить комплект из серёг и кольца – подарок Маське на день рождения. Любила его Тина необычные украшения, радовали они её, а он и рад стараться, тем более – свой ювелир в семье имелся.

Олег быстро поднялся в нужную комнату. Никто не стал останавливать, женщины деликатно промолчали. Мужчины, сдерживая смешки, сделали вид, что не заметили.

Открыл дверь, окинул взглядом некогда свою комнату. Теперь здесь стояла двуспальная кровать, горшки с цветами на подоконнике, туалетный столик с зеркалом, висели какие-то картины, окна украшали портьеры в пол с подхватами в виде причудливых загогулин.

Хорошо, что Геле выделили отдельную комнату, а то бы пара скромных штанов Олега потерялась под спудом девчачьих шмоток и бесчисленной косметики.

Маська растянулась по центру кровати, завернувшись в одеяло, и сладко сопела, как-то даже неловко стало будить…

Впрочем, мгновенно верх одержали другие чувства, к неловкости не имеющие никакого отношения.

Снял джинсы вместе с трусами, носки, сдёрнул футболку, чтобы не терять время. Нырнул под одеяло, прижался к родному, любимому до белых мурашек в глазах, телу.

– Мне снится эротический сон? – мурлыкнула Тина.

Сладко потянулась, обхватила плечи Олега. Уткнулась носом в шею и глубоко, с нескрываемым

наслаждением вдохнула, чувственно выдохнула, опаляя горячим, влажным дыханием. Потёрлась животом об уже готовый к подвигам стояк. Облизнулась, открыла глаза, пискнула счастливо и потянулась за поцелуем.

Олег, конечно же, ответил. Сходу ворвался языком, исследуя давно изведанное, наслаждаясь странным чувством новизны.

Каждый раз, как первый. Безумный, желанный до дрожи.

– Часто тебе снятся эротические сны? – прохрипел Олег, отрываясь от сладких губ.

– В последнее время – да, – протянула Маська. – Уедешь ещё раз так надолго, куплю вибратор, назову Илларионом. Буду изменять тебе с Илларионом, так и знай.

– Как я тебе с Машкой и Варькой, – ответил он. – Будет у нас свинг-пати.

С силой обхватил Маськины ягодицы ладонями, помял от всей души, развёл в сторону, сжал с силой. Не удержался, шлёпнул с оттягом по одной, потом по второй.

Маська дёрнулась, закрыла глаза в удовольствии. Прижалась, обхватила ногой его поясницу, прокрутила бёдрами восьмёрку, настойчиво задевая напрягшейся в ожидании член.

Он сейчас бесславно кончит… и Машка с Варькой, верой и правдой служившие ему два месяца, сдроченные почти до локтей, поймут, что справлялись из рук вон плохо.

В глазах плыло, дыхания не хватало. Олег перевернул Тину, навалился сверху, впился в губы жадным, на грани боли поцелуем. Вжимал в себя, втирал, растворял в себе податливое женское тело.

Больше никаких разговоров, никаких шуток, никакого остального мира. Теперь только он, она, два рваных дыхания, перемешанных с взаимными стонами, одуряющими ласками, поцелуями до боли.

Олег хотел свою жену под собой, только так, чтобы прочувствовать каждое движение, дыхание. Насладиться каждым участком тела, убедиться в который раз, что его, с ним, под ним.

Навсегда.

До скончания жизни, и после. Пусть существует что-то после, если и там Маська будет его.

– Думал, сдохну, – отдышавшись после оглушительного оргазма, прохрипел Олег, откровенно наслаждаясь женой, которая ещё отходила от своего.

Румяная, вспотевшая, с взлохмаченными волосами, она мелко подрагивала, дышала глубоко и рвано. С припухшими губами, следами на груди, шее, засосом на гладком лобке.

Чёртов извращенец, и ему ни капельки не стыдно, потому что его Маська – бесконечно его женщина.

– Пля-я-я-я, – протянул он, заглядывая Тине в глаза. – Забыл, что ты перерыв с противозачаточными взяла, кончил в тебя. Прости. Пойдёшь, помоешься?

– Не-а, – потянулась Маська. – Во-первых, спринцевание – бесполезное средство контрацепции и вредно для микрофлоры, а во-вторых – поздно.

– Несколько минут прошло всего, – для проформы возразил Олег.

Должен же он проявить участие, заботу… Вообще-то, он не против третьего ребёнка, он всей душой за. Геля взрослая, того и гляди упорхнёт из гнезда. Матвей растёт слишком быстро. Олегу срочно нужен младенец.