Будешь моей
Шрифт:
Победитель хренов. Ни дать ни взять Суворов Александр Васильевич.
Сразу нужно было ехать за ответом, а не думать, в какой ещё позе присунуть Тине, как быстрее развести на минет.
Через полтора часа подъехал к дому Кучеренковой, готовый взорваться, как триста тонн тротила, кипя зарядом нетворческого зла – словами классика.
Взлетел на этаж, начал барабанить в дверь.
Открыла Яна, отпрыгнула от двери, в ужасе распахнув глаза. Видимо, вид у Олега был слишком красноречивый,
– Кучеренкова, ты совсем дура?! – заорал он на весь подъезд, ступая за порог квартиры, не дожидаясь приглашения.
Из комнаты вальяжно вышел мужичонка лет тридцати. Высокий, скуластый, с чёрной бородой, в обтягивающей футболке и серых трениках. Худой и кривоногий.
Рыпнется – не жилец.
– Хорошо, считаешь меня настолько умственно отсталым, веришь, что не разобрался бы в твоей двухходовке, но на что ты в итоге рассчитывала?! На что, я спрашиваю? – он тряхнул листом перед лицом Кучеренковой. – Даже если бы я повёлся, женился, неужели ты всерьёз верила, что не замечу, что ребёнок не мой?!
– Может и не заметил бы! – завизжала Кучеренкова. – Ты кареглазый, брюнет, как и Шамиль!
– Шамиль? – Олег уставился на вопящую, покрывшуюся пятнами девку, не веря тому, что услышал. – Ты реально хотела на меня повесить ребёнка какого-то, сука, Шамиля, думая, что я не замечу? Не рандомного Гены Пупкина, а Шамиля?
– Они рыжие часто рождаются. И вообще, я не знала, кто из вас отец, а сын генерала всяко лучше, чем гид по Дагестану, к тому же, как оказалось, женатый.
– Звездец, – хрюкнул Олег, иначе это звук не назвать.
– Проваливай отсюда! Шамиль берёт меня второй женой, – с гордостью заявила Кучеренкова, пока Олег сползал по стене, хватаясь за живот от душившего его смеха. – Приехал ко мне, будет здесь жить. Да, мой хороший? – посмотрела заискивающе на, как оказалось, Шамиля, которому, походу, было похрену, что происходило на его глазах.
Нашлась дура, готовая пустить бесплатно пожить – вот и отлично.
Родит и родит, не его проблемы. Вторая жена, третья, пятая… таких дур по всей стране сеять и пахать не нужно.
Сами появляются, сами лезут, куда их не просят, где не ждут.
Сами ревут горькими слезами.
– Честно, думал, убью тебя нахер, – засмеялся Олег, – но вижу, жизнь тебя и без меня наказала. Бывай, Кучеренкова. Один совет – встретишь меня случайно, перейди не другую сторону улицы, вдруг в плохом настроении буду.
– Подожди! – подорвалась Яна, рванув за бодро сбегающим по ступеням Олегом. – Слушай, у тебя нет денег? За квартиру платить надо, у Шамиля пока не очень с финансами… а я все запасы на еду потратила. Он с братьями приехал…
– У первой жены попроси, – подмигнул он, давя
Боже, нормальная же девка, заглатывать по самый корень умеет. Могла бы дальше по койкам прыгать, в саунах с энтузиазмом подмахивать, губы с жопой на честно вырученные подкачивать, а не… вот это всё.
– Отвези нас в комнату, – сказала Тина, когда Олег, неприлично довольный собой и обстоятельствами, вернулся в машину. – Или мы сами дойдём, здесь недалеко. Я Стасу позвонила, он дома через два часа будет, подождём.
– Мась, выйди-ка на минуточку, – открыл дверь, подзывал Тину к себе.
Глянул на Гелю, прильнувшую к окну, рассматривающую обычный двор с пятиэтажками, словно это Красная площадь с высоты птичьего полёта.
– В чём дело? – спросил он, когда Тина встала напротив. – Ребёнок не мой, – тряхнул он результатом. – Сейчас поедем ко мне, отдохнём, решим, что делать дальше. Заявление подадим, распишемся, будем жить долго и счастливо. И не умрём никогда.
– Отвези, – упрямо повторила Тина.
– Мась, давай на чистоту. Не думаю, что ты в ближайшее время сможешь выйти на работу, – он показал взглядом на мордашку Гели, приникшую к окну. – Я не знаток детской психологии и всего такого, но здесь точно нужна будет какая-нибудь… реабилитация или что-то такое. Адаптация, в общем. Лучше тебе пока сестрой заниматься, я работу искать буду, может в Москву придётся перебраться.
– Тебя уволили?
– Походу, да, – про большие неприятности, которые, скорее всего, свалятся на него, благоразумно промолчал.
– Прости… – всхлипнула Тина. – Только зря всё это… не нужно было. Помирись с отцом, с семьёй, может, восстановят.
– Мась, мне тысячу лет не нужна служба, семья нахер не впала, если за это придётся тобой заплатить. Понятно? Страна огромная, возможностей вагон и маленькая тележка. Проживём!
– У меня задержка… – выдохнула Тина.
– Отлично! Так даже лучше, – сразу же ответил Олег, внутри взрываясь от радости, как те же триста тонн тротила.
– Ты понимаешь, что это может быть ребёнок Митрофана? – шёпотом проговорила Маська, ударив тем самым под дых.
Со всего маха.
Напрочь выбив дух.
Он понимал, естественно, понимал.
Вернее, ни хрена он не понимал, пока уродливую, в своей сермяжности правду, не озвучила Маська.
Она может носить ребёнка Митрофана.
Твою ты богу душу мать…
Сука! Сука, су-у-у-ка, су-у-у-ука!
А-а-а-а-а-а!
– Едем ко мне, я сказал, – выдал он. – Тебе сейчас отдыхать нужно, а не решения всех проблем мира на свои плечи взваливать.
– Олег!
– Блин, я двадцать семь лет Олег. Садись. Поехали!