Будет больно
Шрифт:
Поднимаюсь и говорю:
— Соберу пока чемодан, а потом поговорю с Мишей.
— Не убей его, — доносится мне в спину.
Я не желала никогда никому смерти — к такому греху я не готова. Но все равно вина моя…
Глава 34 Вадим
Это раскаяние или страх быть разоблаченной?
Неужели Лиза вот так просто решила уйти? И что при этом она скажет отцу?
Я ехал сюда, не зная, как буду сдерживаться, но после
Не представляю, что она пережила и как выживала, но простить не могу. Я понимаю, что это не роковое стечение обстоятельств: знакомство с моим отцом, брак… Неужели и со мной она спала, потому что это было частью ее плана?
Лиза уходит, а я выхожу на веранду и закуриваю. Отец сидит в кресле и разговаривает по телефону, хотя скорее только слушает. Когда я тушу окурок, вешает трубку и чертыхается сквозь зубы.
— Что случилось? — спрашиваю, глядя на отца.
Выглядит он уставшим и каким-то осунувшимся. Даже как будто постарел за неделю лет на десять, хотя должен, наоборот, идти на поправку.
— Наверное, мне придется ехать в главный офис, — качает отец головой. — В фирме дела совсем плохо. Почти все деньги, что были в обороте, исчезли при проведении какой-то транзакции, и никто не может понять, где искать концы.
Сжимаю в руках зажигалку. Боюсь, что я догадываюсь, где искать деньги, только вот…
— Деньги просто так не пропадают, и для их поиска есть полиция, — говорю, опасаясь, что сейчас подтвердятся мои худшие опасения.
— Вадим, ты серьезно? Это бизнес, и иногда нужно обходить кое-какие моменты. Не то чтобы что-то такое прямо противозаконное, это делают все, потому что государство заберет все, — невесело усмехается отец.
— Дай мне доступ, попробую покопаться.
— А ты сможешь?
— Ничего не обещаю, но… В общем, попытаться можно.
— Все равно тебе все достанется, — замечает отец. — Я вот думаю, может, мне пора на пенсию? Да только ты пока от своих компьютеров отрываться не хочешь.
Эта песня хороша — начинай сначала.
— Я пока в душ, — не желаю развивать тему.
— Буду ждать тебя в кабинете.
Поднимаюсь наверх и с размаха открываю дверь в спальню Лизы. Она вздрагивает, когда я врываюсь внутрь, и делает шаг назад, скрещивая руки под грудью.
— Где твой братец? Или кто он там тебе…
— Я не знаю, — с надрывом в голосе отвечает, но тут же продолжает: — Кажется, в Москве.
— Что вы сделали? — спрашиваю, подходя еще ближе.
Лиза уже не просто закрывается, она боится. Только вряд ли за себя. Неужели за этого так называемого братца?
И я понимаю, что меня прожигает не только ненависть, но и ревность. Самому от себя тошно.
— Ничего, — мотает
Снова, черт возьми, ей верю. Но злость мою это не гасит.
— А что сделал твой братец?
— Он просто попросил меня…
Замолкает и смотрит на меня своими синими глазищами. Такими искренними, но пусть она сейчас со мной честна, все равно что-то недоговаривает.
— Мы еще поговорим об этом, — предупреждаю, — но не останавливайся. Собирай свои шмотки и катись на все четыре стороны. Если еще хоть раз попадешься мне на глаза… — не нахожу слов, чтобы выразить, на что готов. — В общем, ты меня поняла.
— Поняла, Вадим, — кивает Лиза.
Этот образ покорной и безропотной овечки меня настораживает, как и в первую нашу встречу. Как можно, черт возьми, так не доверять и верить одному и тому же человеку?
Я угрожаю ей, не хочу видеть, но понимаю, что и без нее не смогу. Пусть бы видеть ее хоть иногда, хоть в качестве жены отца, если бы она не оказалась такой лживой тварью.
— Хотела отомстить непонятно за что? — говорю уже из коридора. — Увы, суровая реальность, не то место, где исполняются желания.
— Иногда приоритеты меняются, — слышу тихий голос в спину.
Да что же эта чертова баба со мной делает? В голове полный сумбур, в штанах — стояк, а в сердце — ненависть. Или что-то еще?
Иду в душ, переодеваюсь и снова спускаюсь вниз, в кабинет отца. Дверь приоткрыта, так что я захожу без стука и сразу, еще не успев оценить ситуацию, понимаю: что-то случилось.
Лиза сидит возле стены, подтянув к себе колени, и плачет. Нет, даже рыдает. Перевожу взгляд к столу. Отец сидит в кресле, откинувшись на спинку, и…
— Блядь! — вырывается у меня.
Неужели снова? Или еще хуже?
— Вадим, — зовет меня Лиза, — я пришла, а он…
Нет! Нет! И еще раз нет!
Подлетаю к отцу, боясь потерять еще хоть секунду, и на ходу достаю телефон, чтобы позвонить в скорую.
Я сам не понимаю, что сейчас чувствую. Но не верю, что эта стерва добилась своего. Отомстила так отомстила.
Пульса нет. Я стараюсь прощупать его на запястьях, на шее, но все бесполезно. Дозвонившись в скорую, сам опускаюсь на пол и со странным спокойствием спрашиваю:
— Что ты ему сказала?
— Не успела ничего.
Я выгорел и эмоционально умер сегодня, в этот момент. Нет ничего, кроме пустыни внутри меня. И вряд ли в ней еще что-то вырастет.
Эта женщина погубила все. И именно она виновата в смерти отца. Пусть она не хотела такого исхода, но все равно.
Виновата! Это была ее игра, ее месть. А о том, что я оказался пешкой и не смог сдержать член в штанах, стараюсь не думать.
— Ты довольна, Лиза?
— Я ничего не чувствую.