Будет все, как ты захочешь
Шрифт:
– Ты помолодела лет на семь.
– Зачем вы нарисовали мне такие огромные глаза?
– У женщины должны быть большие глаза и длинные ресницы.
– А у мужчин? – спросила вертящаяся под ногами Лизка.
– Ты мне мешаешь, сядь на кровать.
– Розалия Станиславовна, накрасьте ей губы розовой помадой.
– Без сопливых разберемся.
– Хватит! – взревела Шухеровская. – Я на себя не похожа. Устала! Хочу пить. Лизка, сгоняй вниз, принеси сок.
Волкова понеслась на кухню, столкнувшись в гостиной с Наташкой.
– Лиз, уже
– Ага-ага, мы тоже закругляемся. Сейчас Розалия Станиславовна закончит, и мы спустимся.
Звонок прозвенел в пять минут седьмого. Гликерия Модестовна попыталась вскочить со стула, но Розалия вовремя ее остановила.
– Куда тебя несет? Мы же договорились, сегодня ты снимаешь с себя обязанности телохранителя и превращаешься в обычную женщину.
– Но его надо обыскать.
– Гликерия, не выводи меня. Столько усилий, а ты не меняешься. Сиди смирно. Лизун, не выпускай ее из спальни, пока я вас не позову.
– Будет сделано.
Розалия поправила прическу и поспешила вниз. Увидев Константина, она не удержалась от возгласа:
– Вот это мужчина!
– Здрасте, – кивнул брюнет, борясь со смущением. – Мне нужна Гликерия Шухеровская.
– Я в курсе, котик. Мы тебя ждали. Гликерия моя сестра.
Константин оглядел гостиную.
– Я тут шампанское принес… В холодильник бы поставить… Охладить немного.
– Поставим, охладим, пригубим. Да ты садись, чувствуй себя как дома. Гликерия к нам присоединится с минуты на минуту. Она, знаешь ли, прихорашивается. Моя сестра любительница поторчать часок-другой перед зеркалом.
– Да… Она у вас красивая.
Вспомнив фотку, которую Лизка поместила на сайт, свекровь сразу же поняла – со вкусом у Константина большие проблемы. Он совсем не разбирается в прекрасном.
– Гликерия не только красавица, она еще и умница и мастерица на все руки. Увлекается спортом, любит путешествовать, играет на нескольких музыкальных инструментах, говорит на трех языках.
– Это хорошо, – подавал короткие фразы Константин.
Розалия продолжала петь соловьем:
– Открою тебе секрет, Костик, тебе жутко подфартило, в лице Гликерии ты обрел центнер чистого счастья.
Мужчина посмотрел на часы.
– А когда она… выйдет-то?
– Так давай ее позовем, – Розалия подошла к лестнице. – Сестренка, мы тебя ждем. Сестренка.
Шухеровская не торопилась.
– Гликерия! Спускайся вниз!
На втором этаже послышался топот.
– Идут.
И вдруг топот сменился грохотом и емким словцом Шухеровской.
Константин заерзал на диване.
– Что это было?
– Ничего особенного, котик, счастье споткнулось.
Первой взору Константина предстала Лизавета с включенной видеокамерой.
– Ох ты! – воскликнула она, глядя на «жениха» Модестовны. – Вы такой большой. Жесть!
– Лизка, зачем тебе камера?
– Я хочу заснять момент их встречи, чтобы потом можно было поржать… то есть посмотреть запись. Эй, Гликерия Модестовна, не задерживайтесь.
Константин
– Их взгляды встретились, – отвешивала комментарии Лизавета, переводя фокус камеры с Гликерии на Костика. – И вот настал долгожданный момент. Вашему вниманию представляется мировой блокбастер. Смотрите во всех кинотеатрах страны. Премьера! Лучший фильм столетия: «Сын Кинг-Конга и дочь Годзиллы. Кровавая битва». Вау! Как они друг на друга таращатся.
– Лизка! Прекрати сейчас же! Гликерия, Константин, ну чего вы ждете? Смелее. Костя, неужели ты не видишь, девушка нервничает. Сделай первый шаг.
Лизавета опять затараторила:
– Он делает первый шаг, и дом начинает расходиться по швам. С потолка посыпалась штукатурка, на стенах появились трещины, пол…
– Я сказала, заткнись! – Розалия показала Волковой кулак. – Выключи камеру!
– Но сейчас будет самый интересный момент.
– Выключи!
Костик подошел к лестнице и, протянув Гликерии руку, заикаясь, произнес:
– Д-д-д-добрый в-в-вечер.
Лиза захихикала.
– Здравствуйте. – На щеках Гликерии выступил румянец.
– Меня зовут Костя, – мямлил мужик.
– А меня Гликерия.
Лизавета провальсировала к Розалии и прошептала:
– Такими темпами они нам все дело запорют. Надо бы ускорить процесс, уже двадцать минут седьмого. Через сорок минут Ипполитович подвалит, как бы мы с вами не лоханулись.
– Что ты предлагаешь?
– А вот что… – Лизка всучила камеру свекрови, а сама подбежала к смущенной парочке, взяла их за руки и подвела к дивану. – Садитесь, хватит тянуть время. Гликерия Модестовна, вам нравится Константин… Э, как вас по отчеству?
– Витальевич.
– Вам нравится Константин Витальевич?
– Ну…
– Ясно. А вам, Константин Витальевич, нравится Гликерия Модестовна?
– Да! – с жаром произнес мужчина.
– Отлично. И какие у вас планы на будущее? Где собираетесь жить? Детей сколько хотите? Ну, отвечайте же, отвечайте.
– Лиза… – Розалия потянула Волкову за руку.
Девочка нечаянно задела стоявшую на столике лампу, которая моментально упала на пол. Лизавета вскрикнула. Константин встал с дивана и наступил Розалии на ногу. Свекрища сморщилась от боли и согнулась.
– Простите, я не…
Гликерия Модестовна, услышав стон Розалии, забыла обо всем на свете.
Операция длилась ровно пять секунд. Константин лежал на ковре, лицом вниз, а Шухеровская, заламывая ему конечности, орала:
– Я же говорила, что сначала необходимо обыскать! Мне его рожа сразу не понравилась.
Короче говоря, если не вдаваться в подробности, то можно сказать главное – Константин убежал из коттеджа, так и не успев насладиться Наташкиной стряпней и обществом Гликерии Модестовны.