Будни феодала 2
Шрифт:
Мелисса ускакала, двинулись и мы с Иваном.
Разбойники и в самом деле след оставили, как нарисованный. Совершенно не таились. Считали, что на такой большой отряд нападать не станут. Мороки много, а поживиться нечем. Или думали, что никому нет дела до цыганского табора. Соответственно, погони можно не опасаться.
Неправильно думали…
Сам отряд мы увидели примерно через час преследования. Действительно, большая толпа.
«Отряд разбойников. «46». Башибузуки… — прокомментировал «секретарь». — Пленные. Цыгане «8»
Ого! И зачем им столько детей? Разве что в янычарскую школу.
«Копье!»
Как говорится, зачем усложнять, если есть простое решение?
«К бою!»
Башибузуки топот копыт наших коней услышали когда мы были уже почти за спинами. Часть начала удивленно поворачиваться, но основная масса продолжала двигаться дальше. Совершенно не интересуясь, кто это там скачет. Два всадника, на бронированных конях, с пиками наперевес не слишком страшная сила, для полусотни, идущей широким фронтом. Зато и нам препятствий меньше. Прошли насквозь, как иголка через ткань. По одному нанизав на острия длинных копий, и еще по одному вышибли из седла кони, налетев грудью. Одно жалко, такой удар рассчитан на противника в броне, или хотя бы в кольчуге. Практически голых басурман (халат и тулуп не считается) наши пики проткнули насквозь, нанизав, как мясо на шампур. И, соответственно, стали бесполезны. Не помог даже традиционный казацкий способ, опустить копье, чтоб оно само по ходу движения освободилось. Застряло…
«Пистоль!»
— Бах! Бах!
Даже целиться не надо. Практически в упор. Сперва того что ближе, чтобы глупые мысли не осенили бритую голову. Потом — следующего. Слева зачищал местность Иван. Правда он только раз выстрелил. Но и так неплохо. И полминуты боя не прошло, а у врага же пять «двухсотых».
Коней не сдерживаем, несемся дальше во весь опор. И разъезжаемся в разные стороны. Эффект внезапности, скоротечность схватки, трупы… Все это не способствует ясности ума, с которым у башибузуков и без того напряг.
Завыли, заверещали, поминая подряд и Христа, и Аллаха, и черта с шайтаном. Потом, кинулись следом. Угу, счаз… Помоги Боже нашему теляти волка поймать.
Собственно, на подобной реакции и строился расчет. Во-первых, — растеряются и не сразу разберутся, кому за кем гнаться, а кому — полон сторожить. Успел я заметить цыганчат на телеге. И не только их.
Башибузуки, видимо, перед нападением на табор еще либо обоз уходников успел разграбить, либо хутор какой-то. Потому что среди черноволосых и кучерявых голов было и несколько светло-русых. А еще, помимо пацанят, на отдельной телеге везли пару девчат.
Но сейчас не о том…
Неминуемая суматоха привела к потери времени и инициативы. Будь среди разбойников грамотный командир — никто с нами в догонялки не играл бы. Сорок лучников, даже не самых лучших и метких, способны бросить по десятку стрел за полминуты на расстояние до ста метров. Больше и не надо. Даже если в цель попала бы каждая сотая — нам с Иваном хватило бы. Коням — наверняка.
К счастью, жизнь не имеет сослагательного наклонения. Так что пока башибузуки орали и разбирались между собой, кони вынесли
А все просто. Мы убегали, как бы вперед, и туда же двинутся и все оставшиеся охранять обоз, постепенно удаляясь от точки рандеву. Причем, нас же только двое, значит — погонятся только те, у кого лучшие кони. Никак не больше десятка. И когда преследователи нас «догонят», то вряд ли обрадуются. Потому что окажутся наедине с нами. Десяток кое-как вооруженных и полуголых бандитов — против пары панцирных казаков. А товарищи их, хоть и будут на расстоянии прямой видимости, помочь ничем не смогут.
Только вопить, посылать проклятия на наши головы и бешено размахивать оружием, — бессильно взирая, как те гибнут от наших пуль и сабель.
Мы даже не остановились. Проскакали с Иваном мимо друг друга, и пока увлеченные погоней башибузуки соображали, что происходит. Я снял двоих пулями и еще одного срубил. Иван застрелил одного, зато срубил двоих. Разворот и еще один заход. Одного срубил и снова смена — пока перезаряжается пистоль, догнал тех, которые изначально ловили меня. Поймали. Точно, как в присказке.
«Атаман, я татарина поймал!» «Так тащи его сюда!» «Не могу! Он меня не отпускает!»
Но лишь наоборот.
— Бабах! Бабах!
«Сабля!»
— Вжик…
И передо мною больше никого. Чисто. Оглядываюсь. Иван спрыгнул и то ли душит кого-то, то ли обыскивает. Осаживаю коня, разворот. Подъезжаю ближе. О, как! Неожиданно… Оказывается казак им уши отрезает.
— Зачем?
Иван, естественно, не ответил, но жест сделал весьма красноречивый. Мол, погоди, атаман, сейчас сам увидишь.
Лично я против надругательства над телами, но после того, что видел в таборе — возражать не стал. Иван казак опытный, просто для развлечения такой ерундой заниматься не станет. А если для дела — то а la guerre comme a la guerre.* (*фр., — на войне, как на войне)
Иван закончил кромсать трупы, сложил трофеи в чей-то малахай и прыгнул в седло.
— Куда?
Казак снова изобразил пантомиму, означающую: «Я туда-сюда, а ты — жди здесь!»
Ладно. Мы люди не гордые. Лишь бы толк был. Да и все равно подмоги пока не видно. Еще один лихой наскок уже не пройдет. Ученые… Встретят рогатинами, пиками и градом стрел. Мы, конечно, тоже изрядно народа нашинковать успеем, пока свалимся. Но, нам от этого легче не станет. Если только от мысли, что на том свете зачтется?
Вот только я туда не тороплюсь. Здесь еще баланс не подвел.
Гм, а Иван, кажется, как раз туда собрался. Пока я размышлял, казак развернул коня и галопом понесся в сторону обоза башибузуков. Молча, естественно.
Естественно для меня. Басурмане ж не знают о его увечье. Поэтому, одинокий всадник, мчащий во весь опор на три десятка врагов, — при этом не вопя, как в припадке безумия, даже не обнажив саблю, — должен был вызвать у суеверных дикарей приступ паники. И будь их не тридцать, а всего лишь десяток — даже не сомневаюсь, голомозые бросились бы наутек. А так, всего лишь отступили за телеги с пленниками.