Будни имперских диверсантов
Шрифт:
В пользу диверсантов сыграла растерянность противника, внезапность нападения, а также тот факт, что сиды слишком расслабились и чувствовали себя в безопасности. Атаки со стороны лагеря никто не ждал. Ну кто мог подумать, что враг просочится через тридцатитысячный лагерь абсолютно верных солдат? Не слишком приятно признавать, но такой успех по большей части стал результатом безалаберности альянсовцев. Они ведь знали, что где-то в тылу действует группа диверсантов. Однако никто не озаботился должной охраной лагеря, и даже патрули по периметру ходили слишком редко, слишком регулярно, и по одному и тому же маршруту. Отчасти такое наплевательское отношение возникло из-за того, что этот многотысячный лагерь в одночасье стал глубоким тылом. Основные боевые действия перенеслись на территорию империи.
Все эти подробности я узнал или додумал позже, а в тот момент мы просто выбежали на пустое пространство между основной частью лагеря и постом перед ущельем, и увидели, как диверсанты ходят между лежащими тут и там телами гвардейцев и добивают раненых. Помощь нашим явно была уже не нужна, но я все равно ускорился, обогнав даже целеустремленно топающего вперед шефа, которому теперь вынь да положь было посмотреть на корни гор. Дромехая я нашел возле огороженного загона с пауками, где он задумчиво разглядывал поджавших лапы скакунов. Те, в свою очередь, отвечали ему взаимностью. Никогда еще мне не доводилось видеть столько арахнов. Тысячи внимательных черных глаз блестели по всей площади загона – выглядело это завораживающе, неудивительно, что орк был так задумчив.
– О, брат, вот и ты! – обрадовался командир диверсантов. – Мы начали без вас, так и не дождались. Что там произошло?
Я коротко рассказал о визите в штаб альянса, упомянул потери.
– Хорошо, что обошлось. У нас восемь погибших. Удивительное дело. Всю жизнь считалось, что столкнуться с гвардией сидов – это плохая примета, к смерти. А тут такие малые потери. Как-то даже гордость берет. Слушай, эти твари – крайне странные твари, - вдруг встрепенулся мой товарищ. – Я сюда пришел только глянуть на них, и сам на взводе был! Сам понимаешь, только драка закончилась, да такая мощная драка. Раненые, убитые. Действовать надо было так быстро, что аж страшно, едва успевал командовать. А тут вдруг постоял, посмотрел – и как-то успокоился. Глазки эти их… Видно же, что чего-то думают, а что – не поймешь.
– Ну и пошли отсюда, - предложил я. – Все равно сейчас Свенсон с Эльзой наобнимается, и прискачет сюда. Вот пусть он с ними и разбирается, а ты пока расскажешь, что у вас тут происходило.
– Эльза мне, кстати, жизнь спасла. Так что я теперь должен живой покойнице, прикинь? Никогда бы не подумал. Но да, давай-ка двигать. Некогда расслабляться, ничего еще не закончилось.
И орк начал рассказывать. Дромехай, не стал следовать изначальному плану. Видя, что первая фаза операции имеет гораздо больший эффект, чем мы рассчитывали, лейтенант решил рискнуть и немного переработать изначальный план. Диверсанты собрались неподалеку от входа в ущелье довольно быстро, и у парней была возможность наблюдать за развитием событий в реальном времени. Первые вспышки агрессии от зараженных прошли где-то в глубине лагеря, и о том, что «началось», диверсанты узнали только после того, как к расположению гвардии потянулись гонцы с дурными вестями. Естественно, солдаты сначала не собирались просить помощи. Внезапно сошедших с ума командиров пытались успокоить или хотя бы обездвижить, кое-где вспыхивали драки.
– А потом смотрим – бегут. Сразу двое. – Рассказывал Дромехай. – Ну, кричат там этим, на посту, руками размахивают. Гвардейцы особо не шевелятся – лень им, похоже. Потом все-таки уселись на пауков своих трое, ушли. Через минуту еще солдаты прибежали и опять, значит, кричат что порядок надо навести. И сразу за ними еще трое прибежали. Гвардейцы эти совсем разозлились. Думали, это про один и тот же случай говорят, и мол что за ерунда, не могут с какой-то дракой справиться.
Дромехай ненадолго прервался, чтобы строго погрозить кулаком Бруно – тот как раз сопровождал Свенсона и Эльзу, направлявшихся к арахнам.
– Так вот, вижу, что они засобирались. И капитан этот весь расфуфыренный. Ну, посоветовались мы с Ханыгой. Решили, надо их прижать – первое дело врага без командира оставить. Взял четыре десятка, да отошел подальше, чтобы те, кто в лагере остался, не видели драки. Эльза с нами пошла. Я поначалу удивлялся, почему девчонка совсем не переживает, что Свенсон куда-то подевался. Потом она говорит – ну разошлись ненадолго, и ладно. Мало ли, говорит, чего у него случилось. Главное, он живой и не в плену. Она, оказывается, чувствует, если ему плохо совсем. Ну и мы с гоблином тогда тоже решили – раз со Свенсоном в порядке все, то и с вами, наверное. Проблемы какие-нибудь возникли, но когда их не бывает? Тем более кто-то из бойцов видел, как вы отдельной группой собираетесь. В общем, стоим, ждем. Мимо десяток гвардейцев во главе с капитаном едет. Пропустили мы их, да залпом всех и сняли, в спину. Прямо знаешь, вообще сразу всех, даже дернуться никто не успел.
Дромехай потер лицо и неохотно продолжил:
– Понимаешь, расслабился я. Сам не понимаю, как так вышло, но, думаю, отлично, победили. Удачно-то как. Про пауков этих совсем забыл. А они про нас не забыли. Я, считай, на секунду отвлекся, а эти твари несутся на нас, да быстро так. Я даже скомандовать не успел, как меня один с ног сбил, и за шею схватил. В общем, все, думаю. Перекусит сейчас. И тут у меня прям между шеей и жвалами этими копье. Даже кожу рассекло слегка, - он указал на свежий шрам.
– И разжимает. Девчонка, значит, сориентировалась. Сильная такая. Побили, мы, в общем, этих пауков, только все раненые оказались, и восемь – наглухо. Стыдно, конечно. Из-за меня парни погибли, из-за того, что я растерялся.
Дромехай сгорбился и замедлил шаг. Говорить обычные слова утешения, что он ни в чем не виноват, что случайности неизбежны, я не стал. Потому что это банально и глупо. Да и неправда. В том, что подчиненные погибли, всегда виноват командир. А самое паршивое, что каким бы ты ни был гениальным полководцем, твои солдаты все равно будут умирать. По твоей вине в том числе. С этим ничего нельзя поделать, и даже привыкнуть нельзя, потому что если привыкнешь, то подчиненные будут умирать еще больше. Объяснять все это Дромехаю я не стал, он это знает лучше меня. Просто молча сжал плечо друга.
Помолчав еще несколько секунд, орк продолжил:
– Ну а потом мы вернулись. Несколько человек наших переоделись в одежду гвардейцев, так что мы приблизились к лагерю достаточно, чтобы пострелять всех, кто остался. Всего несколько залпов. Сопротивления не было, они даже не вооружились толком! Слушай, а куда это Огрунхай потопал? И почему в таком наряде? – вдруг отвлекся от воспоминаний мой собеседник.
Подняв голову, я имел счастье наблюдать шефа, уже почти скрывшегося между стен ущелья. На голове у орка была причудливая разноцветная чалма, очень яркая, да еще и украшенная какими-то веточками и перьями. Где начальник нашел такие яркие тряпки в этом царстве серости для меня осталось загадкой. Красиво, в общем. Правда, больше ничего на нем надето не было. Даже набедренной повязкой шеф побрезговал. На моих глазах орк окончательно исчез из виду.
– Эммм, дружище, я ведь рассказывал тебе, как мы столкнулись с сидским колдуном?
– Таак… - предвкушая дальнейший рассказ протянул Дромехай.
– Ну вот, шефа очень сильно приложило башкой во время драки.
– И он после этого чудит? – догадался командир диверсантов.
– Не, не после этого. У него голова сильно болела, и я ему одно из своих зелий дал. Вот после него он и чудит.
Дромехай сначала хмыкнул, а потом неудержимо расхохотался.
– Брат, ты… хах, ой не могу… Ты получше времени для такой шутки выбрать не мог?