Будни самогонщика Гоши
Шрифт:
Не исключено, впахивает на бензоколонке вместо негра нелегально за пять баксов в час, живет в дыре, денег на билет до Москвы нет. Конечно, не приглашает, чтоб не видели ее позор. А понтов было… Короче, мы ей не нужны. Да и что можем сделать – стареющие родители и я, за кем охотится спецслужба, представляющаяся как СБУ? Ничего.
Значит – решено. А раз так, можно ехать до самого портала. Брошенное у него чудо советского Поволжья переход не демаскирует. Не будет перехода.
Эх, жаль не успел Мюи и сестричкам Дюльки купить конфет с шоколадками.
Они не хотели туда идти. Я практически затолкал. Попросил Биба отправить СМСку Создателю – ликвидировать проход навсегда.
Отдышался.
– Это не Турция! – резонно заметила мама.
Глава 20
Верун вежливо поздоровался. Я с ним тоже.
– Знакомься. Мама – Оксана Ивановна. Папа – Михаил Петрович. Они не привыкли без отчества.
Здесь было чуть светлее. Октябрь в Орле – тут апрель. Но все равно смеркалось.
– Добро пожаловать в мою рощу! Меня зовут Верун.
Отец протянул руку для рукопожатия, дедок не понял его жеста.
– Папа, здесь так не здороваются. Тем более, Верун не человек. Он – бог этой рощи. Мама, у тебя в сумке наверняка есть что-то сладкое.
Она растерянно достала початую пачку печенья. Божок с благодарностью принял и захрумкал.
– Идем! Мой дом всего в километре.
Папа взвалил рюкзак на плечо и чехол с «Сайгой».
– Давай все же такси вызовем. У нее сердце. Плохо ходит.
Я выразительно глянул на поедателя печенья. Тот, отдам должное, вспомнил про обещание. Правда, не забыл понудеть.
– Сейчас лучше станет. Приводи маму завтра. Захвати пирог с вареньем. Совсем старика забыл.
Оставив его, мы пошли к замку. Роща уже неплохо выросла, и деревья, и крепкий подлесок. Не так, как роща у первого перехода, но уже есть на что посмотреть.
– Мама, ты как?
– Правда – лучше. Словно десяток лет долой. Можно завтра еще раз твоего юродивого дедка навестить. Купить ему пирога в «Пятерочке».
– Мама! Он слышит. Всюду, где его роща. Не оскорбляй Веруна.
– Бога рощи? Гоша, повзрослей. Бог один – Иисус Христос.
– А также Бог-Отец и Дух Божий. Знаю, мама. Но это в том мире. Мы в другом. Не торопись с выводами. Потерпи – все узнаешь. Здесь здорово. А воздух какой!
– Воздух – да…
– Странно, что луны нет, – обратил внимание папа. – Когда взойдет?
– Никогда. Ее здесь не бывает. Только звезды. Не положено.
Он согласно кивнул. С военными проще. Не положено – значит, не положено. И точка.
Мы перешли мостик, перекинутый через реку. Кирах открылся мрачным черным пятном на фоне темно-фиолетового небосвода. В нескольких окнах мерцали огоньки свечек.
– Как романтично! – воскликнула мама. – Настоящий средневековый замок. Запиши меня завтра на экскурсию, хорошо?
– Это и есть мой дом. Я тут живу. Теперь и ваш. К сожалению, он деревянный, удобства во дворе. Нормальный каменный
Легкий порыв ветра донес запах браги, сдобренный сивухой. Отец шумно вздохнул.
– Чую – самогон. Похоже, это и впрямь жилище Гоши.
– Как раз сегодня снимаю пробу с кальвадоса, поставленного на выдержку осенью. Здесь весна, как вы догадались.
– Южное полушарие? – спросила мама, упорно цепляясь за остатки рационального.
– Честно – не знаю. Никогда не видел карты этого мира. Не исключаю, никто еще здесь не совершал кругосветного путешествия. Ни хрымы, ни анты не заморачиваются. Живут в свое удовольствие. Иногда воюют, убивают друг друга, случается. Но в целом – благодать.
– Хрымы и анты – это кто?
– Мама, это две расы. Как европейцы и азиаты на Земле. Хрымы – точно такие как мы. Анты… увидишь. Мюи, моя невеста, она – ант. Здесь считается почетным быть антом, и мне оказана большая честь, что она выходит замуж за хрыма. Хоть и глея. Глей – это граф. То есть я… Сразу все не расскажешь. Пошли!
Мы миновали ворота и вошли внутрь. Мама панически смотрела на дворню, раболепно кланяющуюся. Отец воспринял нормально – субординация. Как в армии.
Очень быстро у родителей исчерпался запас способности удивляться. Все другое. Запахи, порой слишком резкие для городского носа. Гигиена на уровне средневековья с поправкой на мои потуги навести чистоту. Все предельно простое, примитивное.
Но, конечно, главным событием стало знакомство с будущей невесткой. Я усадил их в большом зале. Слуги разожгли камин, начали таскать блюда с едой. Продегустировали кальвадос, он вполне удался на местном сырье и без дрожжей. И только тогда я сходил в наши покои и вывел Мюи.
Она надела длинное ярко-красное платье с тугим и широким черным поясом, косы уложила в корону. И отполировала наконечники клыков, чтоб сияли.
Так и вышли под руку.
Немая сцена. Мама уронила серебряную вилку в тарелку.
Папа нашелся первый. Он шепнул маме:
– Слава богу. Как мы с тобой говорили раньше? Хоть не пацан.
Мама сделала над собой колоссальное усилие и произнесла:
– Она… милая.
А как же приводят невест, выстриженных под ноль, в тату и пирсинге, включая пуп, с тоннелями в ушах? Подумаешь, клычки! Скоро ее отца увидят. Там сами увидите – клыки почти как у Бобика.
Кстати, где он?
Слуги метнулись прочь за моим диванным любимцем. А маму ждал очередной шок, и хорошо, что Верун подлатал ей сердце.
Бобик в год вырос крупнее, чем каросские волкодавы Клеца. Вес – в районе центнера, точно не знаю. Крысиный хвост опушился и стал огромным. Способным невзначай смахнуть всю посуду со стола, что месяц назад и произошло.
– Мама, помнишь, ты болонку купить хотела? Вот тебе, целый болон. Люби его.
Учуяв незнакомых, пес гавкнул. По сравнению с его лаем выстрел из Макарова в кабине «Форда» – просто хлопок шампанского.