Буду с тобой
Шрифт:
К назначенному времени Платон подвозит меня к пятому отделению и едва я выхожу из машины, как ко мне бросается Кир.
– Укажешь на других, или вовсе запутаешься и никого не опознаешь, поняла меня? – зло успевает прошептать Белов, до того как Маркелов припечатывает его к капоту.
– Ты совсем бесстрашный, что ли?! – кричит Платон.
Я в панике не знаю, что делать, только драки возле отдела полиции не хватало.
– Если ты меня реально хоть день любила, ты их не опознаешь, – сопит Кир,
– Закройся! – Платон ещё сильней заламывает ему руку, а в нашу сторону идут двое мужчин из ППС.
– Отпусти его, – прошу я, не жаль мне Белова, не хочу, чтобы у Платона были проблемы из-за него.
– В чём дело? Документы ваши предъявите, – требует один из патрульных.
Платон отпускает Белова, оттряхивается, словно испачкался и передаёт патрульному документы. И я лезу в сумку за паспортом, Кир бросает на мой документ нехороший взгляд. Замечаю это и прижимаю паспорт к себе. А то мало ли...
– Ваши документы, гражданин, – басит второй патрульный, когда Платону передают его документы.
– У меня нет с собой, – говорит Кир, поджимая губы сканирует меня.
– Идём, нас ждут, – напоминает мне Платон и мои документы никому не нужны.
Маркелов ставит машину на сигнализацию, я беру его под руку, и мы идём в отделение. Патрульные решают задержать Белова для выяснения личности и ведут его сюда же, но за решётку.
У дежурного я уточняю, куда нам идти и он не успевает мне объяснить.
– Соколова? – спрашивает мужчина без формы.
– Я.
– Ваш следователь, Никита Вадимович. Я звонил вам вчера. Идёмте, вас уже люди ждут, – зовёт нас следователь и мы идём с Платоном вместе с ним по длинному коридору.
– Вы здесь ждите, – говорит следователь Платону, а сам заходит вместе со мной в комнату с большим количеством людей.
Семь мужчин одинаковых на лица и ещё мужчина и женщина в качестве понятых. Тех двоих я узнаю сразу, хотя они не смотрят на меня. Сначала мне дают подписать бумаги, что-то про ответственность, я особо не вчитываюсь. Волнение бьёт по вискам, я хочу, чтобы это скорей закончилось и расписываюсь там, где это необходимо.
– Соколова Ульяна Сергеевна, узнаёте ли вы кого-то из этих людей? – будничным голосом спрашивает следователь.
– Да. На меня напали вот эти двое, – говорю я и указываю на те бандитские рожи.
Не забуду их никогда, но счастлива, что они хотя бы не снятся мне в кошмарных снах.
– Впервые вижу вас, – булькает тот, что чуть не задушил меня своей ручищей.
– Разговорчики. Ульяна Сергеевна, номера назовите.
– Номер три и семь! – выпаливаю я и жмусь стеной к спине.
Тот второй ухмыляется и одним лишь взглядом обещает, что так просто этого не оставит.
После всего этого кошмара, когда Платон привозит меня на
– Ты чего? – спрашиваю я. – Поработать бы.
– Меня сюда Платон и отправил. Сказал, что ты не завтракала, ну и поболтать, чтобы успокоилась, – радостно щебечет Романова, выставляя на мой стол свой вкусный подкуп.
Я вздыхаю и беру эклер, политый таким аппетитным слоем шоколада. Откусываю и наслаждаюсь свежим нижайшим пирожным.
– Платон хочет, чтобы вы с Васей пришли к нам в следующую субботу, – говорю я Дашке, представляя её восторг.
Так и есть, подруга пищит от удовольствия.
– Так вы что вместе? – спрашивает Даша.
– Нет, пока нет, – отрицательно мотаю головой.
– Значит, простой дружеский вечер. И во сколько? – уточняет Романова, с лёгкой грустью.
– Я точно не знаю, вечером, спрошу у Платона, когда ему удобнее, но не раньше пяти вечера, это уж точно.
– Ладно. А мы вас тогда на годовщину приглашаем, – очень заранее говорит Даша и добавляет: – Надеюсь, вы уже к этому времени будете парочкой.
Я лишь усмехаюсь, на светящуюся от счастья Дашу злиться просто невозможно, а спорить с ней бессмысленно.
– Боже! Романова! Ты как хомячиха, я как тебя не увижу, ты всё что-то хомячишь и хомячишь! Прям волнуюсь за Платона. Вот так приду однажды к нему, а ты его уже за обе щёки по кусочкам распихиваешь, – горланит на весь кабинет зашедший Яр, и несёт мне какие-то бумаги.
Я смотрю на Дашку, которая замерла с эклером во рту и готовлюсь к взрыву не меньше. Вот Кольцов бесстрашный. Видимо, это побочный эффект после потери его единственной нервной клетки.
Даша откусывает от пирожного кусок побольше и смешно спрятав его за щекой, отвечает Яру:
– А вы, Ярослав Фёдорович, поменьше смотрите на меня.
– Ууу, – присвистываю я.
Кольцов бросает в мою сторону недовольный взгляд, бумаги на стол чуть не сверну стаканчик с кофе и спешно покидает нас.
Взрыва мы не избежали. Взорвались с Дашкой от дикого хохота.
– Мне не показалось? Он неровно дышит на тебя.
Романова закатывает глаза.
– Хорёк похотливый, он на всё что движется дышит неровно, – фыркает Дашка, и рукой поправляет свои каштановые локоны.
Я с этим не могу не согласиться. Кольцов известный окучиватель девиц, но Дашка явно не в его весовой категории, может быть, потому он так и разнервничался при виде эклера у неё во рту? Подумать и обсудить это с подругой некогда, Дашка в один глоток выпивает свой капучино и оставляет меня наедине с бумагами.