Будущее в тебе. Лёд и пламя
Шрифт:
Курочкин, до этого с интересом рассматривавший богатую обстановку этой генеральской приёмной, как будто очнулся, подошёл к стулу, сел и начал говорить:
— Да в дзоте, куда нас привёл финский капрал, всё прошло, как по маслу. Нам открыли бронированную дверь и запустили внутрь дзота. В нём бодрствовало всего два человека. Мы их нейтрализовали, а потом пошли на нижний уровень и перерезали весь гарнизон. Там было двенадцать финнов. Одновременно из дзота могли стрелять три станковых пулемёта. Именно столько "Максимов" там установлено. Тот дзот штука, конечно, мощная, по сравнению с этой цитаделью, смотрится как детская игрушечная машинка с громадной пятитонкой. После того, как захватили контроль над дзотом, лейтенант Климов с четырьмя бойцами остался там, а я с остальными отправился обратно к доту. Здесь, как вы и приказывали,
В этот момент опять зазвонил телефон. Я взял трубку и как попугай повторил свою фантазию. Когда я закончил пересказывать эту явную дезинформацию, Курочкин продолжил свой доклад:
— Знаете, товарищ старший лейтенант, по сравнению с нашими похождениями, то, что провернула в этом доте ваша группа, это несопоставимые вещи. Как только я попал в орудийный зал дота, то испытал настоящий шок. Надо же, такую цитадель захватили всего десять человек. А эти, целые лужи крови возле трупов финнов. Я даже не поверил, когда Мамочка сказал, что из наших никто не получил даже царапины. Когда я спустился на этот этаж, то получил не меньший шок. Я переговорил с Шерханом и Якутом, а потом заглянул в одну из комнат, где была настежь открыта дверь, в ту, где на кроватях залитых кровью валяются обезглавленные трупы, да ещё два финна лежат прямо на проходе. У меня вроде нервы крепкие, и мертвяков я видел довольно много, но эта картина меня просто ужаснула. Чтобы как-то развеяться я спустился этажом ниже. Кузя с ребятами как раз в этот момент перегонял человек тридцать финнов из одной комнаты в другую. Увиденная картина окончательно убедила меня в том, что ваша группа сделала невозможное.
— Ладно, хватит петь нам дифирамбы. Мы все здесь одной ниточкой связаны, и без твоей группы и людей Серёги Климова никакого успеха в этой авантюрной операции не было бы. Так что, давай думать о том, как мы тут дальше будем воевать. Я чувствую, что с бумажками и с допросами финских пленных мне придётся здесь засесть надолго. Поэтому вся организация обороны ляжет на тебя. И не только обороны, но и возможного нападения на финнов. Под нападением я имею в виду – обстрел финских укреплений из наших орудий. Нужно будет расчистить дорогу перед наступающими частями нашей армии. И мы, с помощью таких мощных пушек, вполне способны это сделать. Считай, стрелять будем прямой наводкой, в тыльную, а значит наименее укреплённую часть всех этих дзотов и дотов. Я тут говорил с Иваном Сизовым – нашим недоученным артиллеристом. Так он, оказывается, хорошо знает эти пушки и даже стрелял из подобной. Поэтому проблем с наводкой, я думаю, у нас не будет. Остаётся тебе организовать бесперебойную подачу снарядов. А в обороне против наступающих финнов первую скрипку будут играть пулеметы в башенках. Тебе сейчас, в первую очередь, нужно подобрать расчёты для этих спаренных крупнокалиберных пулемётов. По норме расчёт там должен состоять из четверых человек, но, сам понимаешь, столько людей мы выделить на это дело не можем. Но, делать нечего, и расчёт этой пулемётной установки у нас будет состоять из двух человек.
Вдруг опять начал трезвонить телефон. Я в очередной раз выдал свою бредовую легенду, а потом продолжил давать поручения Курочкину:
— Знаешь, Ряба, такая удача, что нам выпала, бывает только раз в жизни, и нужно использовать её до конца. Поэтому, настрой там людей, что работать придётся до изнеможения, до дрожжи в коленках. Я попробую здесь ещё с часик поводить финнов за нос, но они могут быстро раскусить обман, и тогда – держись. На нас кинут все силы, чтобы любой ценой вернуть этот дот себе. Наше
Сказав это, я поднялся, встал и Курочкин. Молча козырнув, он вышел из генеральской приёмной. А я опять вернулся к просмотру документов.
Через некоторое время я начал производить допрос пленных. Первым начал допрашивать главного артиллерийского офицера. Меня очень заинтересовала карта Хотиненского укрепрайона, с выделенным сектором перед нашим дотом. Под каждым обозначенным укреплением в скобках стояли какие-то цифры. Пленный подтвердил мою догадку. Это были уже пристрелянные координаты всех дотов и дзотов, до которых могли дотянуться наши орудия. Теперь, даже самый неопытный артиллерист мог с первого выстрела попасть в нужную цель.
Узнав это, я всё бросил и поднялся в орудийный зал. Там вовсю кипела работа. Поднятые снизу снаряды уже занимали значительную площадь вблизи орудий. Оторвав от переноски снарядов Сизова и Орлова, я показал им карту. Ребята просто обалдели от такой удачи. Подошедшему к нам Курочкину я приказал:
— Товарищ старший сержант, через десять минут, ровно в 8-30 начинайте артиллерийский обстрел финских укреплений.
Потом, обращаясь к Сизову, спросил:
— Слушай, Вань, а на кой чёрт вы столько бризантных снарядов подняли? Нам же нужно долбить укрепления, а не пехоту гонять? Фугасными надо стрелять, что зря время тратить.
На это бывший курсант артиллерийского училища мне ответил:
— Бризантные снаряды обладают, вследствие большой упругости газов их разрывных зарядов, громадным фугасным действием по насыпям и другим земляным перекрытиям. А тут же в нашей полосе полно всяких блиндажей, траншей и других укрытий в земле. Вот и будем бризантным боеприпасом потрошить финнов.
— Мдя! Ну ладно, Ванёк, тебе видней.
Потом, повернувшись к Курочкину, сказал:
— Ряба, давай, здесь продолжай командовать, а я опять иду потрошить финнов. Может ещё, что интересное у них узнаю.
Вернувшись на штабной этаж, вторым на допрос я вызвал финского генерала. Но ничего интересного в отношении обороны дота я у него не узнал. Сведения, которыми обладал генерал, были, конечно, очень ценны для нашего командования, но для меня они были бесполезны. Когда я допрашивал генерала, телефон в приёмной как будто взбесился – трезвонил, не переставая. Ещё бы, финны начали получать наши 52 килограммовые подарочки. Даже сидя здесь, под мощным железобетонным перекрытием я слышал уханье наших пушек. Решив немного развлечься, после того, как Шерхан вывел генерала, я поднял телефонную трубку. Не слушая выкриков финна, я заявил:
— Доблестная Красная Армия захватила штаб вашего укрепрайона. Чтобы прекратить напрасное кровопролитие предлагаю вам сложить оружие. В противном случае, вы все будете уничтожены.
После этого вырвал кабель из телефонного аппарата. Эти звонки меня уже достали до самой печёнки.
Последующие допросы финских офицеров не принесли практически никаких новых интересных для меня сведений. Единственное, что я взял на заметку, это то, что у дверей в подземном ходу, ведущем в занюханную землянку, установлена сигнализация. При открывании этих дверей, у дневального на этаже, где размещался гарнизон, срабатывал звонок, и загоралась лампочка. Эта информация меня весьма порадовала. Значит, не требовалось отвлекать людей на дежурство в этом подземном ходу.
Последним я вызвал на допрос человека в гражданском костюме. Когда Шерхан загнал его в генеральский кабинет, тот прямо с порога заявил:
— Я иностранный корреспондент и подданный английской королевы. А Великобритания является нейтральной страной и не участвует в этой войне. Вы не имеете права меня допрашивать, я обладаю дипломатической неприкосновенностью.
Посмотрев на этого липового корреспондента-дипломата, я усмехнулся и, кивнув Шерхану, приказал:
— Господин не понимает! Ну-ка, малыш, сделай дяденьке немного больно!