Бугипоп никогда не смеётся: Бугипоп и Другие
Шрифт:
– Она должна умереть! Мы не оставим никаких следов! К тому же, она сумасшедшая; никто не обратит внимания, если она исчезнет.
Сразу видно, что они учатся в одном классе. Юрихара слишком хорошо знала Наги.
– Но у неё очень богатые родители. У неё на счёте в банке несколько сотен миллионов иен. Если она исчезнет, я тебе гарантирую, никто и не подумает, что она сбежала. Когда у тебя столько денег, речи о работе не идёт. Такова логика человеческого общества.
Юрихара замолчала. Она опустила глаза, прикусила губу, затем с обидой прошептала: - Только поэтому?
–
– Только поэтому ты не хочешь убивать Кириму Наги? Есть ведь и другая причина?
– О чём ты говоришь?
– Саотомэ-кун, не ври мне. Ты влюбился в неё?
Масами отвёл глаза.
– С-с чего ты взяла?
– Разве нет? Я ведь права? – спросила она, поднимая глаза, и внимательно на него посмотрела.
– Я… - начал Масами, как вдруг…
– …что ты здесь делаешь, Подражатель? – послышался радостный девичий голосок, и дверь раздевалки распахнулась.
По полоскам на форме можно было догадаться, что эта радостная и улыбающаяся девушка - ученица третьего класса.
– Ух, ой. Простите, ошиблась! – сказала она озадаченно.
– А! Не!.. – засуетился Масами, делая вид, что она застала их в самый романтичный момент. Придумал он отлично. Она им поверила.
– Извините! Извините! Можете продолжать! – улыбаясь, прокомментировала она. Девушка покраснела от смущения и быстро начала отступать к двери.
Но в этот момент Юрихара вылетела вперёд, как из пушки. Она с шипением накинулась на девушку, как королевская кобра, и впилась зубами в шею третьеклассницы, стоявшей к нам спиной.
Раздался резкий хруст.
– Ч-что?! – закричал Масами, пытаясь встать между ними, но было уже поздно. Она вгрызлась в спинной хребет, тем самым моментально убила её. Девушка даже не успела понять, что с ней произошло.
– Чёрт, о чём ты думала?! Я же сказал, в школе никого не убивать! – завопил Масами, поворачиваясь к Юрихаре.
Но когда он увидел её лицо, тут же замолчал.
Она была белая, как бумага, и сильно дрожала. – К-как… Как он оказался здесь? – хныкала она, пока кровь жертвы капала из её рта.
– О чём ты?
– О нём! Подражатель! Он здесь!
– Что за Подражатель?
– Мой "оригинал"! Человек, из которого я появилась! – Она обхватила себя руками, но это не остановило дрожь.
– У-успокойся! Объяснишь позже. Сначала надо избавиться от тела! – громко сказал Масами, мельком глянув на лежащий труп девушки. Присмотревшись, он узнал её лицо. – Это же… Камикисиро Наоко.
Она была одной из немногих друзей Наги. Поэтому он её и узнал. Наги пропустила один год в начальной школе из-за болезни, а до этого они с Камикисиро училась в одном классе.
(Почему именно подруга Наги?.. Совпадение? Нет, не может быть…)
Последний кусочек мозаики вставал на место. После того, как они поймали Кусацу Акико, судьба вновь давала им столь нужный сейчас шанс.
– Не волнуйся, Мантикор. Преимущество на нашей стороне. – Он улыбнулся и мягко обнял её трясущиеся плечи.
– А? – Она вопросительно посмотрела на него. Её взгляд был встречен понимающим кивком и тёплой, светящейся улыбкой.
***
Они
Масами ухмылялся.
(Я уверен, ты только этим и живёшь. Обещаю. Что бы ни произошло со мной… оно будет стоить того)
Голова Саотомэ Масами была занята одной лишь песней.
Но почему-то, это была не песня его любимой группы The Doors. Он не помнил, как она точно называется. Просто где-то услышал. Он даже не помнил слов; лишь один кусок воспроизводился в его голове, как заезженная пластинка.
Группа, исполняющая эту песню, не столь популярна, как The Doors; у них было причудливое название – Oingo Boingo, которое отлично подходило к их странным композициям. Песня называлась "Никто не живёт вечно".
Популярная весёлая композиция никак не сочеталась со зловещим названием, равно, как и с кровавыми словами. Масами стал подпевать.
– …Никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто, никто…
Улыбаясь, он продолжал до тех пор, пока не вспомнил фразу "не живёт вечно". Улыбка значила гораздо больше, чем готовность пожертвовать своей жизнью ради объекта любви – она была отражением зла и его глубокого личного наслаждения.
Через трещины в стене до него стал доноситься хруст – людоед пожирал свою жертву.
Глава Четвёртая
Хочу Тебя Защитить
Кимура Акио
Второй год обучения, класс "B"
1.
"Камикисиро Наоко умерла. Забудь о ней" - это всё, что было написано в письме.
– Что? – Я ещё раз просмотрел конверт, но там были только моё имя, "Кимура Акио", и домашний адрес. Обратного не было, но, судя по штампу, письмо отправлено из того же города, где я учился.
Сначала я подумал, что это розыгрыш одного из моих старых школьных друзей. В конце концов, мой флирт с Камикисиро Наоко уже ни для кого не был секретом.