Бухгалтер Его Величества
Шрифт:
– Продавать что? – не понимаю я.
– Танцы, ваша светлость, – терпеливо поясняет Дюбуа. – Танцы с его величеством на ближайшем балу. Смею вас уверить, это вызовет неподдельный интерес.
Признаться, я удивлена. А граф так и вовсе возмущен.
– Как вам могло прийти такое в голову, месье? Неужели вы думаете, что я или ее светлость осмелимся предложить такое его величеству?
На смену удивлению приходит смех. Между прочим, это забавно – может быть, таким образом король впервые реально поработает на благо своей страны. Но граф прав – озвучить
Но Алан не готов так просто отступить:
– Вы напрасно считаете это неприемлемым, ваше сиятельство. В благотворительных целях такое практиковалось и во Франции, и в некоторых других странах.
– Возможно, – вынужден признать граф Помпиду. – Но для Тодории это слишком шокирующее нововведение.
Дюбуа улыбается, сверкая начищенными до блеска зубами:
– Не более шокирующее, чем то, что его величество дозволил ее светлости контролировать государственные финансы.
Шах и мат! Я тоже улыбаюсь. И граф, наконец, хоть и с неохотой, но соглашается:
– Ну, что же, можно попробовать.
Меня же сейчас больше интересует меркантильная сторона вопроса.
– Но зачем кому-то платить за то, что можно получить бесплатно? Его величество охотно приглашает дам на танцы безо всякой компенсации с их стороны.
Месье Амбуаз вздыхает:
– Вы только раз были на балу во дворце, ваша светлость. В противном случае вы непременно заметили бы, что внимания короля удостаиваются немногие. Чаще других, конечно, – герцогиня Жуанвиль.
– Именно так, ваше сиятельство! – горячо поддерживает его Дюбуа. – А представительницы менее знатных родов не смеют и мечтать о приглашении со стороны его величества. И будут несказанно рады это приглашение получить хотя бы таким путем. Если дочь какого-нибудь графа или барона будет танцевать с королем, это будет записано в семейную хронику. Разве это не стоит нескольких сотен ливров?
Я пожимаю плечами. Платить за танец с мужчиной – нет уж, увольте. Хотя если бы я родилась и выросла в Тодории, возможно, я отнеслась бы к этому совсем по-другому.
Поговорить об этом с его величеством граф поручает именно мне.
– Вы же понимаете, ваша светлость, – от волнения он начинает заикаться, – что я не решусь завести подобный разговор. С вашей стороны это будет более уместно.
Ну, что же, значит, мне снова нужно ехать во дворец.
34. Знакомство с принцессой
Я испрашиваю королевской аудиенции письмом, и получаю ответ уже через пару часов. Его величество приглашает меня на маленький семейный обед. О том, насколько это почетно, мне говорит выражение лица Сюзанны, когда я сообщаю ей об этом.
– О, Элен, уверена, что это не случайно. Если бы вы не нравились его величеству, он ни за что удостоил бы вас такой чести. Пользуйтесь этим, дорогая! Я буду рада, если вы утрете нос герцогине!
Семейный обед проходит в узком кругу. За столом – только его величество, его сестра Луиза и дядя – принц Этьен. И я – никоим образом к этому семейству не относящаяся.
Начало обеда выдается весьма натянутым, хотя его высочество на
Девушка понравилась мне еще на балу. И она совсем не кажется мне дурнушкой. Ей всего лишь следует чаще бывать на свежем воздухе и взять за правило пользоваться косметикой. Да, – и позволять себе надевать платья, которые будут подчеркивать ее молодость и неплохую фигуру.
– Итак, ваша светлость, о чем вы хотели поговорить со мной? – о цели моего визита его величество вспоминает уже за десертом.
Я начинаю говорить, и чувствую, что язык заплетается. Я ожидаю увидеть негодование на лице короля, но он воспринимает мое предложение вполне благосклонно.
– Вы льстите мне, ваша светлость! Неужели вы склонны полагать, что мое внимание может быть столь ценным? Впрочем, почему бы и не проверить это?
Как ни странно, но его дядя тоже одобряет эту затею. Чего нельзя сказать о принцессе. Нет, она не произносит ни слова, но бросает на меня очередной строгий взгляд.
А вот когда обед завершается, и я, поблагодарив его величество, собираюсь отправиться домой, ее высочество неожиданно вызывается меня проводить.
– Да-да, Луиза, это было бы чудесно! – кивает принц Этьен. – Ты можешь показать нашей гостье новый каскад фонтанов в саду – уверен, ее светлость не видела в Америке ничего подобного.
Принцесса сухо кивает, и мы выходим из столовой. Я понимаю – она отправилась со мной вовсе не из вежливости. Я жду от нее хоть каких-то слов. Но она по-прежнему молчит. Так, в полном молчании, мы и выходим в сад.
И только тут она дает волю возмущению.
– Неужели вы не понимаете, ваша светлость, что все ваши идеи не поддаются никакому разумному обоснованию?
Ого, у нее, оказывается, есть свое мнение, и она даже не боится высказать его? Ее щеки розовеют от гнева, и кожа уже не кажется болезненно-бледной.
– Мне говорили, что все американцы – сумасшедшие, и теперь я склонна с этим согласиться. Я знаю, что в вашем обществе деньги ставятся превыше всего, но у нас, в Тодории, гораздо более важным является совсем другое – ум, честь, благородство.
Милая наивная девочка. Ей легко рассуждать о благородстве – она растет в королевском дворце, и все ее желания исполняются, стоит ей только высказать их. Она понятия не имеет, откуда берутся деньги.
– Но разве вы не слышали, ваше высочество, что ваши брат и дядя отнеслись к моему предложению с пониманием? – возражаю я.
Мне не хочется с ней спорить, но она не оставляет мне выбора.
– Брат? – усмехается она. – Да он согласится с самым безумным предложением, чтобы добиться вашей благосклонности. Думаете, он верит в то, что вы разбираетесь в том, в чём не могут разобраться наши министры? Не будьте смешны! Вы интересуете его исключительно как женщина.