Бухта надежды. Испытание прочности
Шрифт:
Слева от дороги на винограднике работал трактор – выкорчевывал виноградные кусты, очищая поле для дальнейших сельхозработ.
– Соседи, я смотрю, уже во всю к посевной готовятся. Не удивлюсь, если через пару дней тут будет картинка в стиле «агрофитнесс» - толпа народа раком к верху картофан сажать будет.
– Ну так и мы клювом не щёлкам. У них картоха, а у нас огурки с помидорками – не зря же недавно к нам приезжала делегация из Бахчисарая, у них там все в теплицах, а защиты нет. Так что договорились о плодотворном сотрудничестве, все чин чинарем. Скоро зелень будем лопать.
– Да? – удивленно хмыкнул Виктор. – Не знал…
– Ага. А то тушняк уже вот где… - похлопал
Дальше ехали, болтая ни о чем. Виноградники за окнами сменились холмами с придорожными кустарниками, а после – полноценными горами со скалистыми отвесами, со склонами заросшими смешанными хвойно-лиственными лесами. Наконец, справа показалось бескрайнее лазурное море, сливающее с таким же небом где-то вдалеке, на горизонте, словно переходя из одного в другое.
Иногда попадались как попутные, так и встречные машины, а вообще трасса была пустынной. Даже брошенных машин как-то особо и не было. Наверное, это обуславливалось тем, что из города выжившее население предпочло выбираться через степной Крым, а не соваться в узкие и извилистые улочки Ялты. Там, скорее всего, был просто ад – одна единственная авария и все, проезд перекрыт, что хочешь, то и делай.
Мужчины без проблем добрались до недлинного тоннеля, пробитого в скале, и там остановились – тоннель был непроходим из-за крупной аварии. Что там произошло не было понятно, но груды покореженного железа, разбитые стекла и сгоревшие остовы машин напрочь перегородили путь. Еще и несколько мертвяков тут же крутилось. Почему они не впали в спячку было непонятно – скорее всего, кто-то недавно здесь проезжавший потревожил их.
– Ну вот и приехали… - протарабанил по баранке руля водила. – Теперь только по старой трассе или эти завалы разгребать. Но для этого техника нужна
– Возвращаемся, - махнул рукой Гордецкий. – Только вот что…
Он приоткрыл дверь, вытащил из нагрудной кобуры пистолет, который сразу же снял с предохранителя, и несколькими точными выстрелами окончательно упокоил ожившие трупы. Гулкое эхо от выстрелов тут же отразилось от скал и затихло.
– Теперь можем возвращаться.
Вернулись и вовсе как-то быстро – обратная дорога, показалось, заняла намного меньше времени, хотя такая закономерность и раньше была замечена. Виктора высадили у самого дома, после чего авто свернуло с дороги и, поднимая пыль по пересеченке, двинуло в сторону полигона. Хотелось есть и спать. Больше ничего. Но поспать вряд ли дадут, а вот пузо набить – святое дело, к тому же времени было далеко за полдень.
– Капитан! – Виктор заметил в метрах ста впереди фигуру Антона Николаева. – В штаб всем собраться!
– Ща приду! – махнул рукой Виктор и чертыхнулся про себя – рацию-то он забыл в доме. Ну а коль все равно придется идти в дом, то можно и быстро перекусить, иначе состояние «кишка кишке дает по башке» грозило затянуться аж до ужина.
Капитан зашел через парадный вход, заглянул в гостиную, где и обнаружил успешно пролюбленную рацию. Всунув ее во внутренний карман куртки, он вновь вышел в коридор и направился к двери, ведущей уже во двор.
И тут мимо него буквально с нескольких сантиметрах ураганом пронеслась Василиса, соскочив чуть ли не с середины лестницы, ведущей на второй этаж.
– Драсте, дядь Вить!
– Привет… - только и успел сказать в ответ новоявленной «племяннице», куртка которой уже мелькнула в дверном проеме, а сама дверь по инерции здорово бабахнула о косяк – доводчик, позволяющий ей бесшумно закрываться, почему-то оказался разобранным.
Виктор вышел из дома, быстро спустился с лестницы и направился в сторону летней кухни с террасой, где за столом успел
– Да нормально, - сконфуженно пожал плечами он. – А что должно быть не так?
– Мало ли… Вдруг голова болит, или сон плохой, - пояснила Аня. – Во-первых, это может быть последствием травмы, а, во-вторых, вы же в холле на диване спите.
– Да нет, нормально… Есть что-нибудь в рот закинуть? – завертел головой Виктор в поисках съестного.
– Если честно – не знаю. Я только проснулась. – Аня поднялась из-за стола и быстрыми шагами зашла в кухню, где тут же послышались признаки поиска пищи по ящичкам и коморкам.
– Может, вам стоит напомнить Зинаиде Максимовне про комнату?! – крикнула она оттуда.
– А то холл – это по сути проходной двор, никакой уединенности.
– Выпроводить меня хотите? – неудачно пошутил Никитин, решив пока налить себе хотя бы чаю из закопченного железного чайника, чтобы хоть чем-то заполнить желудок.
– Да нет, что вы! – показалась в проеме Аня с тарелкой бутербродов из хлеба и паштета.
– Просто… просто беспокоюсь за вас. Вот… Все что смогла найти. Я же как-то за припасами не слежу.
Виктор застыл на секунду, пристально вглядываясь в лицо девушки. Он был взрослым мужчиной, далеко позади оставившим юношеские годы и прекрасно видел, что девушка относилась к нему не так как к остальным, по особенному. В принципе, это смог бы увидеть и слепой – слишком уж заботилась она о нем. И ее забота была не показательной, наносной, а искренней, настоящей. И пока он не знал, как к этому относиться. Девчонка ведь совсем молодая, не хотелось ее обижать, делать ей больно. Тем более после всего того, что она ему сделала, но вопрос оставался открытым - что делать с ее симпатией он не знал. Его сердце принадлежало другой, пусть и погибшей женщине. И слишком мало времени прошло, чтобы он мог впустить в свою жизнь кого-то другого. Слишком мало. Он все еще прекрасно помнил, как это потерять близких людей.
Но грубо оттолкнуть и огорчить эту девчушку, которая не по годам была рассудительна, он тоже не мог. Он чувствовал за нее ответственность. Не зря ведь на востоке говорят, что если ты спас кому-то жизнь, то потом обязан беречь этого человека до конца его дней. Вот так и с Аней. Виктор ее спас. Пусть не специально, произвольно, совершенно случайно и походя, но тем самым он словно привязал ее к себе и теперь понятия не имел, что с этим делать дальше.
Виктор вновь непроизвольно задержал свой взгляд на девушке, остановившейся в дверях – от природы светлые волосы пшеничного оттенка, глаза то ли серые, то ли зеленые – сразу и не разберешь, если не всматриваться, губы пухлые, про такие говорят - чувственные. Мужчина вдруг мысленно одернул себя, словно застал сам себя за каким-то постыдным занятием. Он вдруг почувствовал себя … предателем.
«Так, стоп! Хватит!» - скомандовал он сам себе.
Послышалось жалобное блеяние козы. Никитин даже и не сразу понял, что это было – столь непривычен для него был этот звук. А Аня, заметив реакцию Виктора, пояснила:
– Испугалась животина ночью, видать. Вот и беспокоится… А вообще здорово, что вы ее нашли. У нас теперь молоко свежее свое есть. Немного, правда, но хоть что-то. Вот, держите, - Аня поставила перед мужчиной тарелку.
– Спасибо. Да, ночью конкретно так громыхало… - Виктор кивнул на поломанные ветки деревьев, что следовало бы убрать. – Хорошо хоть деревья не повырывало с корнями, да провода не повредило.