Букет для будущей вдовы

Русанова Вера

– Пока с трудом. Но, в общем, понимаю, о чем ты говоришь.

– Классно тебе! Я сама толком не понимаю. Просто чувствую: что-то в этом такое есть, что-то подозрительное и странное. Но вот знаки... Может быть есть какие-то медицинские символы с растениями связанные? Ничего в голову не приходит? А, Леш?

– Кроме змеи, которая в фужер плюется - ничего!

– Растения, растения... Может быть, что-то лекарственное? Но тогда бы какая-нибудь ромашка или шалфей логичнее смотрелись. А то - виноград! Что с виноградом ассоциируется? Бахус? Дионис?

Леха встал с дивана, прошелся туда-сюда по комнате, поправил штору на окне, лениво пнул футбольный мяч, валяющийся под письменным

столом.

– Мне кажется, ты в какие-то дебри лезешь, Жень, - он присел на корточки, выкатил мяч на середину комнаты и похлопал по нему рукой. Бессмысленно это. Все равно не разберемся.

– А вдруг разберемся? Ты какой-то неазартный человек.

– Я азартный, но умный. Точнее, здравомыслящий. И именно поэтому маньяческую логику мне никогда не понять. Зачем оставлять какие-то знаки? Чтобы тебя поймали?.. Я понимаю, когда в "Казаках-разбойниках" стрелочки на асфальте рисуют: так по правилам игры положено, это информация для "казаков". Информация в которой кто-то нуждается! А загадывать милиции загадки просто для того, чтобы показать какой ты непростой и загадочный?.. Разве не моветон - скажи?

Я пожала плечами:

– Ну, не знаю! Любой голливудский триллер возьми или ту же Агату Кристи. То "Десять негритят" у нее, то "три слепые мышки", то "пять поросят".

– А убивать в соответствии со считалочками, песенками и книжками - тем более, признак дурного вкуса! Раз ты маньяк, то маньячь себе и не выпендривайся. Или уж навороти такого, чтобы сам черт не разобрался. Безо всякой логики! А потом сиди и радуйся, какой ты умный.

– Не, Леш, ты не прав. Смысл ведь в интеллектуальном поединке преступника и следователя. У следователя должна быть возможность эту шараду разгадать. Вот если ему это не удастся, тогда да - убийца чувствует себе победителем... А потом ещё ведь говорят, что есть какой-то комплекс, желание быть пойманным? На подсознательном уровне.

– Да брось ты, Жень!
– Митрошкин поморщился.
– Какой ещё комплекс? Какой интеллектуальный поединок? Фигня это все! "Молчание ягнят" в колхозе Нижний Задрющинск!.. Вообще, ненавижу шизиков!

Финал был несколько неожиданным и чрезвычайно эмоциональным. Я же подползла поближе к вазочке из-под варенья, бескультурно провела по её липким стенкам пальцем и облизнула его, не выходя из состояния чрезвычайной задумчивости. Увлекшись дискуссией о психологической подоплеке серийных убийств, мы удалились от основной темы разговора, теперь же волей-неволей приходилось к ней возвращаться.

Был ли Анатолий Львович Шайдюк похож на "шизика"? Мог ли он оказаться тем самым михайловским маньяком? Имелись ли у него причины для того, чтобы убить конкретно Галину Александровну Баранову?

– О чем задумалась, красавица?
– Леха снова загнал мяч под стол и, присев рядом со мной на диван, обнял меня за талию. Ладонь у него была широкая и теплая, как домашняя электрогрелка.
– Не журысь, девица! Все образуется. По крайней мере, в одном мадам Шайдюк сглупила: она предоставила тебе информацию, которой ты от неё же можешь защищаться. На любые меры, ты можешь ответить элементарными контрмерами - пойти в милицию и все рассказать.

– Ты же знаешь, что я не могу пойти в милицию, имея на руках одни домыслы. Меня просто никто слушать не станет!

– Да, но она-то об этом не знает!

– Может и не знает... И все-таки знаешь, Леша, что мне не дает покоя? Почему она говорила со мной открытым текстом? Не стала отпираться, притворяться, что к запонке никакого отношения не имеет, а сразу начала пугать!

– Ну, а что тут нелогичного? Представь, что ты - тот самый шантажист. У тебя на руках запонка,

ты надеешься получить за неё большие деньги. Если тебе не заплатят, ты обещаешь, что отдашь запонку в милицию и заставишь правоохранительные органы заинтересоваться алиби Анатолия Львовича, а заодно и тем, был ли он знаком с убитой. Не забывай и такой момент: мы этого письма не читали и поэтому не знаем, что в нем ещё написано. Может быть, там излагаются такие факты, от которых просто не отопрешься? И что с тобой делать в этом случае? Или пугать, или платить! Ничего нового в своем "открытом тексте" мадам Шайдюк тебе не сказала, потому что ты и так все знала, иначе бы не взялась их шантажировать... Или?..
– Он вдруг наморщил лоб, обхватил подбородок рукой и в задумчивости принялся раскачиваться туда-сюда. Рука его постепенно сползла с моей талии.
– Или может быть ещё такой расклад. Никакого письма не было... А правда, Жень! Вдруг никакого письма не было?!

Флегматичный Митрошкин вскочил с дивана резво, как кукла, которую вдруг дернули за веревочки. Круглые его глаза засветились просто бешеным огнем, и мне почему-то подумалось о том, что начинать ходить в казино ему не стоит.

– ... Что если не было никакого письма, а она действительно просто предоставила тебе информацию. Намеренно предоставила!.. Допустим, что мадам Шайдюк хочет по какой-то причине избавиться от мужа, допустим она знает, что на момент убийства у него нет алиби. В таком случае, смерть Галины Александровны для неё просто подарок! Вот в этом уже есть нормальная человеческая логика. Это мне уже начинает нравиться!.. Все правильно, все получается. Она сама пишет это анонимное письмо, или даже не пишет? Зачем оно ей? Вылавливает тебя и начинает запугивать, рассчитывая на то, что ты перетрусишь, но рациональное зерно из её слов, тем не менее, вычленишь и кинешься в милицию...

– А не проще просто с кем-то, кто гарантировано побежит в милицию, как бы поделиться своими тревогами и сомнениями?

– Ну ты даешь, подруга!
– Леха довольно ухнул.
– Для этого, действительно, надо выбрать какую-то хроническую сплетницу, которая гарантировано помчится в ментовку. А вкладывать какой-то болтливой тетушке своего собственного драгоценного мужа? Да кому хочешь это покажется подозрительным!

– Но почему именно я?!
– я тоже потихоньку начала заражаться его азартом.
– Не Виктория Павловна, не Алиса, не повариха какая-нибудь, а я?!

– Да потому! С поварихой связываться просто глупо. Она с Анатолием Львовичем работает и неизвестно как к нему относится - может любит без памяти? Виктория Павловна и Алиса - они все-таки местные. А ты - приезжая, причем особа нервная и истеричная. Ведь никто кроме тебя из профилактория не сбежал? Да ты сразу после разговора с ней должна была в кому впасть, а не сидеть здесь и не есть руками варенье!

– Вообще, пока логично... Но это, если письма действительно не было. А если оно все-таки было? Тогда почему я? Письмо анонимное, подписи нет... Почему я? Ты можешь мне объяснить?

– Ну вот, опять начала!
– Митрошкин вмиг сделался скучным.
– Не знаю, почему ты, я же тебе уже говорил. Надо было у мадам Щайдюк настойчивее спрашивать... И это, кстати, ещё одно очко в пользу того, что с письмом все сплошное вранье!

– А может просто у меня на лбу написано, что я - существо подлое и способное на всякие гнусности?

– Может и написано, - он вполне равнодушно пожал плечами.
– Только мелко. А у меня зрение - минус три, поэтому я без линз не вижу.

Провоцировать Леху на комплименты всегда было занятием абсолютно бессмысленным, и я не особенно расстроилась. Снова отползла по дивану к стене и сцепила руки на затылке: