Букет полыни
Шрифт:
Когда пришло время откинуть покров вуали, она улыбалась, той светской безликой улыбкой, к которой их с сестрой приучали с детства. Но лорду Дугласу досталось нечто иное - то, что и положено получить жениху от счастливой невесты. Хлое было нетрудно заверить его в неземном счастье, как до этого многих других.
Она еле выдержала долгую проповедь епископа по поводу брака, мужчин и женщин. В соборе было душно, а корсет затянут туго. Но проявлять нетерпение не полагалось.
Затем сердце замерло, когда огласили традиционный вопрос: 'Знает ли кто из присутствующих причины, по
Брачная клятва была принесена без запинки. Не понадобились взгляды отца: Хлоя и не подумала бы медлить. Лорд Дуглас же и вовсе так пламенно произнёс своё: 'Да, беру и обещаю', что епископ даже молчаливо укорил его за несдержанность.
Получив от супруга кольцо - старинной работы, с затейливой гравировкой и россыпью бриллиантов, - Хлоя в ответ надела схожее, но скромнее, на палец лорда Дугласа, гадая, что же преподнесёт своей жене наследник графа Амати.
Она постаралась, чтобы поцелуй вышел целомудренным, для пущего эффекта смущённо потупив глаза, и поспешила отвернуться, скрыв лицо за вуалью.
Взявшись за руки, молодые принимали поздравления. Оба лучились от счастья, но каждый от своего собственного.
Леди и лорда Амати осыпали зерном и лепестками роз, под ноги им бросали монеты, которые новобрачный поспешил раздать нищим.
Свадебные торжества продолжились во дворце Амати.
Распахнутые настежь двери манили ломящимися от яств столами, нескончаемыми реками вина и морем света.
Лучшие музыканты и певцы славили новобрачных, фокусники извергали огонь, а акробаты соревновались в ловкости.
Стефания дивилась, как непринуждённо чувствует себя сестра в самой гуще свадебных торжеств, как поддерживает разговор с именитыми гостями и не смущается сидеть бок о бок с графом Амати. Маска скромности и стеснения слетела с неё, превратив Хлою в прежнюю королеву всеобщего внимания. Особенно мужского: даже в день собственной свадьбы она окружила себя кавалерами, соревновавшимися в остроумии и изящности тостов.
Лорд Дуглас не препятствовал флирту супруги, не считая его чем-то преступным. Напротив, такая она нравилась ему ещё больше, и он преисполнялся гордости, что Хлоя выбрала его, предпочтя всем другим ухажёрам. Лорд пребывал в непоколебимой уверенности, что супруга влюблена в него. Хлоя не забывала поддерживать его убеждения, тайком пожимая руку или даря лучезарную улыбку. Теперь и поцелуи её стали другими, сладкими, словно мёд, нежными, словно бархат. Страстные и жгучие Хлоя приберегала для спальни.
Стефания обрадовалась, когда начались танцы: надоело сидеть, как приклеенной, наблюдая за тем, как пьёт и беседует о политике супруг. Есть она больше не могла, итак съела больше обычного, наверное, из-за ребёнка, а участвовать в разговорах сестры ей молчаливо не дозволялось. По мнению Ноэля, они велись не с теми людьми. Он строго
Смутившаяся Стефания не посмела возражать, хотя ничего предосудительного не сделала: всего лишь обменялась парой улыбок с одним бароном, поддержала его разговор о поэзии.
Виконт милостиво отпустил супругу, знаком велев брату проследить за её поведением. Сам же остался за столом, отдавать дань превосходному вину.
Деверь подал руку Стефании и провёл её в круг танцующих.
– Воркуйте, с кем хотите, только не у него на глазах, - шепнул он.
– Но погодите, скоро вы перестанете интересовать Ноэля.
Стефания воздержалась от напрашивающегося вопроса и проследила взглядом за лордом и леди Амати, открывавшими тур танца.
Она боялась, что беременность не позволит ей наслаждаться весельем, то и дело пыталась уловить тревожные симптомы, - но нет, ребёнок чувствовал себя прекрасно. Впрочем, Стефания не стала рисковать и при первых признаках усталости вернулась к столу.
Виконт по-прежнему пил. Ей показалось, что больше, чем следует. Он поинтересовался у брата, что поделывала супруга, нашел, за что отчитать её.
Помимо них, за столом сидели лишь те, кому танцевать было не по возрасту, и пара таких же беременных, как Стефания.
Маясь от духоты, она ела фрукты и наблюдала за тем, как Сигмурт раз за разом подзывает слугу, чтобы тот наполнил опустевший бокал брата. Сам он не спешил осушить свой фужер, смакуя его содержимое.
– Ступайте спать, миледи, - виконт вновь обратил внимание на супругу.
– Лорд и леди Амати сейчас проследуют в спальню, так что вы не обидите их своим уходом. Меня можете не ждать.
Стефания не стала возражать. День выдался насыщенным, она устала, мечтала снять давящий корсет и жавшие туфли: к ночи ноги отекли, и лечь.
Им с супругом отвели смежные комнаты.
К услугам Стефании была горничная, которая без лишних слов приготовила ей ванну, растёрла ступни, раздела, расчесала волосы и взбила перину.
Дождавшись, пока служанка уйдёт, Стефания сняла украшения и убрала в шкатулку: она опасалась делать это при постороннем человеке. Подошла к зеркалу, взглянула на своё отражение в тонкой батистовой ночной рубашке, погладила живот, гадая, как быстро он подрастёт, залезла в кровать и задула свечу.
Она проснулась от чьего-то прикосновения. Хотела вскрикнуть, но ей зажали рот рукой, попутно прижав к себе.
– Тише, это я, - Стефания узнала голос Сигмурта.
– Уфф, твой бездонный муженёк наконец-то набрался!
– Что вы здесь делаете, милорд?
Стефания заморгала, когда спальню озарила свеча.
– Дворец полнится дивными стонами… Я бы желал услышать такие же.
Деверь встал и спокойно начал раздеваться.
– Милорд, вы в своём уме?!
– прошипела Стефания.
– Я замужняя женщина…