Булавинские хроники. Жизнь в удивительной деревне
Шрифт:
К счастью, в этом месте озеро близко подходит к лесной дороге. Поэтому наши доски просто сбросили на землю и решили, что опять будем таскать их к берегу и перевозить на лодке до Булавино, но это потом. А сейчас было главное – спасти грузовик и нашего эстонца. Эстонец очень нервничал: вдруг эти русские заказчики бросят его одного в болоте и не помогут ему вытаскивать машину. Он все твердил, что этот рейс у него «левый», начальство ничего не знает и что в шесть утра он должен быть где-то у себя на базе. Поэтому все спасательные работы пришлось производить прямо ночью. К утру они этот грузовик все-таки вытащили. Потом сели на травку и выпили оставшуюся
Это, конечно, не самая большая лужа, но представление о наших лесных дорогах она тоже дает. Та лужа, в которой утонул грузовик, была раза в четыре больше и втрое глубже.
Доски еще неделю таскали через лес к берегу озера и потом связывали плотом и сплавляли по воде до Булавино, где предстояла обратная операция: вытащить их из воды на сушу и поднять на крутой берег.
К концу лета ремонт крыши был завершен, и мы наконец избавились от протечек.
Впоследствии, после «перестройки», когда уже мы с Сережей стали хорошо зарабатывать в бизнесе и появилась возможность покупать и привозить стройматериалы нормальным путем, а вдобавок нанимать рабочих, в этот дом было вложено еще много денег и усилий. Был сделан второй «белый» пол (раньше был только «черный»), дом обшит вагонкой, перестроено крыльцо, маленькие прогнившие деревянные окна заменены на пластиковые стеклопакеты, сделан летний водопровод с автоматической подачей воды на кухню и в посудомоечную машину. На втором этаже оборудовали летнюю комнату, на первом – ванную комнату с биотуалетом и душевой кабиной, устроили летнюю кухню с большим навесом, выстроили отдельно стоящий сарай для инструментов. Не говоря уже о том, что было построено еще несколько домов для разных частей семьи.
Теперь в старом, «коричневом», доме живут мои родители и брат Вася. У нас с Сережей свой большой дом рядом, с нами живет младший сын Витюшка, пока маленький. Двое наших старших детей тоже снабжены собственными домами в непосредственной близости: для Аленки с мужем дом построен, для Мити купили дом, когда один из старожилов деревни, Арнольд Викторович, состарился и не смог больше ездить в труднодоступную деревню.
Кроме того, есть еще маленький зеленый домик, переделанный из бани, – для гостей. Но это разрастание деревни за счет нашего семейства впереди и относится к другой эпохе.
О том, как мы с Сережей чинили баню и как была найдена Котя
Баня в деревне – это отдельная песня. В первый раз мы попробовали сходить в черную баню еще в Росинушке и были совершенно потрясены. Это сейчас в городе развелось множество саун, бань по-русски и по-турецки, оформленных в «народном» деревянном стиле, в стиле европейском и в каком хочешь, и вещь эта, в принципе, вполне доступная.
При советской власти почему-то этого тоже обычным путем получить было в городе
Мои интеллигентные родители такого рода знакомств не заводили – брезговали, а потому в сауну тоже не ходили. Так что в баню мы попали в первый раз в деревне, причем в черную.
В Росинушке она стояла далеко от берега, на опушке леса, и полагалось выскакивать из нее голышом (на улице все равно никого, да еще и топили под вечер, когда стемнеет) и обливаться после парилки студеной водой. Нам это страшно понравилось, я помню, что громко визжала от холодной воды, и мама на меня шикала, чтобы на мой визг не сбежалось полдеревни.
Приехав в Булавино, где было озеро, мы поняли, что главный кайф в том, чтобы баня была на берегу и после парилки прыгать в озеро. А зимой мы с подружками-студентками прыгали в свежий пушистый снег. Снег таял от горячих тел, превращался в крохотные льдинки и колол нас, словно маленькими иголочками. Красотища была невероятная – голубое сияние зимнего лунного снега, клубящийся пар и голенькие розовые девчонки на снегу.
Мальчишки-студенты честно сидели в это время дома, а когда наступала их очередь париться, то, как говорят, рисковали даже прыгать в прорубь. В общем-то мой муж с друзьями до сих пор так делают, но я ни разу не решилась – мне кажется, я не смогу из этой проруби выбраться и там заледенею.
Короче говоря, посещение по субботам бани на берегу озера стало нашим любимейшим деревенским занятием, особенно учитывая огромные объемы грязной и тяжелой работы, которую приходилось выполнять много лет подряд.
Сначала у нас бани не было. Вернее, к дому прилагался фундамент разрушенной бани как раз таки на берегу (он даже был вписан в договор о покупке, что нам впоследствии очень пригодилось, когда стали уже после «перестройки» оформлять законную собственность на все участки и строения). Первые годы мы по уговору ходили в баню Пал Саныча. А потом из остатков разобранного хлева и рубероида отец соорудил на старом фундаменте новую баню.
Эта баня простояла лет пять. Но так как она была построена из остатков старого полугнилого хлева, то нет ничего удивительного, что она достаточно быстро сгнила – сначала рухнула задняя стенка, потом крыша съехала набок. И надо же было этому случиться, когда в деревне мы были одни – я, Сережа и наша дочка Аленка, которая только-только научилась ходить и еще нетвердо могла стоять на ножках. То есть это было летом 1985 года, через два года после нашей женитьбы. У родителей моих кончился отпуск, и они уехали в Москву, а мы с Сережей должны были остаться еще на две недели. И вот – на тебе, рухнула баня.
Сережа был тогда молодой муж, полный стремления доказать тестю и теще, что он тоже не лыком шит и все умеет делать не хуже старшего поколения. Поэтому он твердо заявил, что мы никак не можем уехать, не восстановив баню. Я была, во-первых, послушная жена, во-вторых, сама честолюбивая авантюристка не хуже его. И, конечно, согласилась, что для нас с ним починить гнилую баню за оставшиеся недели, имея на руках почти грудного ребенка и никаких стройматериалов, – раз плюнуть, и мы, конечно, это сделаем.