Бульдозер. Желание
Шрифт:
Ели Козлов ясно обозначил свою позицию относительно наших интимных отношений, я боялась даже дотронуться до него. А если мужчина касался меня, намеренно или невзначай, у меня внутри все обрывалось и ухало вниз. Странная реакция на мужика. Я девочка вообще не из пугливых. Это было не нормальным, но я ничего поделать с собой не могла.
Физически, как мужчина, Козлов меня, безусловно, привлекал. Мне было приятно, до мурашек, как он обнимает мня перед сном, нравилось смотреть на него и нравилось, когда он на меня смотрит, но на большее я не решалась.
Даже хорошо, что между мной и Козловым больше ничего особенного не происходило. Я спокойно использовала это время «на подумать».
Богдан еще ни словом не обмолвился за свою идеальную бывшую жену, но уже сделал самое главное в моем движении к данной цели. Это я не про минет. Возможно, если бы не его извращенная наглость, мой рот остался бы девственным на всю жизнь, но я не об этом.
Богдан заставил меня задуматься над своим поведением в общении с мужчинами. Он, как будто угадал, что в своих прошлых отношениях всегда руководила я. Я решала, куда мы пойдем, что мы будем есть и в какой позе заниматься сексом. Не выбирала, а именно решала. Кому что-то не нравилось - шли сразу на хер!
Я же и мужчин подсознательно выбирала слабых, чтобы были послушными, не спорили, соглашались во всем и на все.
И мне было с ними не интересно. Это было все настолько предсказуемым, что тошнило. Только в самом начале отношений еще был какой-то кураж. А потом я всех мужчин, по накатанной схеме, загоняла под каблук, а кто выёживался и пытался оттуда высунуться, шел в пень.
Замкнутый круг какой-то!
А тут Богдан! Я и так его и сяк! А он, сука, ни в какую на прогиб не шел!
Послала бы я такого, как Козлов, если бы он подкатил ко мне в обычной жизни, без данной ситуации? Сто процентов!
Но сейчас он был в безопасности, с иммунитетом, так сказать, от посылания. И он мне нравился все больше и больше.
Желудок заурчал, напоминая, что время обеда, но я просто налила себе водички. Сейчас совещание пройдет и можно будет домой поехать.
Что-то я в последнее время чувствую себя неважно. Слабость, сонливость днем, а ночью бессонница, раздражительность, тревожность. Может быть климакс на носу? С такой "регулярной" половой жизнью, может и такое быть.
На совещании народу было не много. Должно все пройти быстро. Я надеюсь на это. Домой хочу!
Богдан зашел в зал для совещаний последним и сел рядом со мной. Он бросил на меня внимательный взгляд, после чего его брови сошлись на переносице.
– Лен, ты нормально себя чувствуешь?
– наклонившись к самому моему уху, тихонько спросил он.
– Выглядишь не очень.
Я только кивнула в ответ. То я толстая, а теперь еще и выгляжу не очень? Прекрасно! Просто замечательно! Я когда-нибудь понравлюсь Козлову? Или ему только мой рот нравится? И тот давненько без внимания!
Я уткнулась в свою папку с документами, чтобы не было видно, как заблестели от слез мои глаза. Только разреветься
Едва я успокоилась, как почувствовала на своем колене горячую мужскую ладонь. Я вздрогнула от неожиданности и подскочила на стуле. Пот прошиб меня насквозь. Вскинув глаза на Богдана я натолкнулась на его ироничный взгляд и едва заметную улыбку. Он тут же перевел взгляд доску для презентаций, а я осмотрелась по сторонам.
Мы с Козловым сидели в конце стола, на нас никто не обращал внимания, но я все равно покраснела. Прижала к пылающим щекам холодные, влажные от пота ладони, не в силах сбросить с себя его руку, которая тем временем, пробиралась выше по моему бедру.
Я задышала чаще и глубже, когда пальцы мужчины зацепили край моих трусиков, и вдруг дышать стало совсем нечем, как будто в огромном зале закончился весь воздух. Я почувствовала, как горячо и влажно стало между ног, закусила губу и чуть повела бедрами в стороны, раздвигая их сильнее.
Я не знаю, что задумал Козлов, но мне хотелось, чтобы он поскорее дотронулся до меня ТАМ. И плевать, что мы здесь не одни.
И он дотронулся. Я чуть не заорала, когда почувствовала пальцы Богдана на своем клиторе. Пришлось прикусить губу. Глаза закрылись сами собой, а когда мужские пальцы толкнулись внутрь меня, я снова широко их распахнула.
На Козлова я боялась даже смотреть, слышала только его рваное дыхание рядом с собой, а когда осмелилась искоса глянуть на его ширинку, глаза мои стали просто огромными. Там все так туго было натянуто, что я поняла отчего Богдан так неровно дышит.
Тем временем движение под моей юбкой не прекращалось. Я вцепилась в край столешницы, чувствуя, как скользят во мне его пальцы, то снаружи, поглаживая клитор, то внутри, задевая какие-то чувствительные точки. Все мое тело начало пронзать сладкими судорогами.
Я то шире разводила ноги, то сжимала бедрами его руку, и мне хотелось только одного, чтобы Богом данный не прекращал эту муку, эту сладкую игру, превратившуюся в пытку.
– Давай, Булочка, кончай!
– горячо шепнул мне в ухо Козлов.
И я кончила! Боже, я реально кончила! Свела ноги вместе, сжала бедрами до боли мужскую руку и протяжно всхлипнула.
Не сдержалась. Не смогла. Забыла, где я и кто я, но не забыла, кто сидит рядом со мной, чьи пальцы все еще были во мне.
Все, кто был за столом, как по команде, обернулись на меня. Комната закружилась, перед глазами все поплыло, сливаясь в одну серую массу.
Последнее, о чем я подумала, отъезжая в небытие, что умру в дырявом чулке. Привезут меня в морг, разденут и покачают на мою неряшливость головой.
22. Богдан
Я парень отходчивый.
Хоть Овечкина и выбесила меня знатно, успокоился я довольно быстро. И ей дал время успокоиться и подумать, чтобы в запале еще больше дров не наломать.
Ждал, наблюдал за ней, в разговоры не ввязывался. Лена тоже молчала. Дичилась меня.