Булочка для сыскаря

Гусарова Александра

– Сексуальные маньяки. В своих преступлениях они удовлетворяют извращенные сексуальные желания. В их числе сексуальные садисты, педофилы, геронтофилы, некрофилы.

– Психотичные убийцы. В этом случае психопатия сочетается с другими нарушениями психики – шизофренией, галлюцинациями и бредом, под воздействием которых человек испытывает тягу к убийствам.

– Миссионеры. Эти маньяки убивают ради миссии истребления определенной социальной группы. Например, убивают проституток, представителей ЛГБТ, людей определенной расы и вероисповедания.

– Каннибалы. Используют жертв

в качестве пищи, или имеют «фетиш» к определенным внутренним органам.

Эта квалификация прочно сидела в моей голове. Нам ее профессор Машков усердно вдалбливал. Осталось лишь понять, к какой категории относится наш маньяк.

И пока я отбросила лишь пятую категорию. Руки-ноги нашли. Следовательно, не каннибал.

Дочитав дело до конца, я поняла, что не могу взяться за второе. Меня потряхивало от воспоминаний. Я имела плохую особенность живо представлять картинки того, о чем читала. И сейчас это сыграло со мной плохую роль.

– Чего-то ты притихла?
– голос Эдгара выел меня из прострации. – Прочитала?

– Первое дело, – вздохнула я. – Но так явственно представила бедняжку Еванджелину, что боюсь открывать второе дело.

– Согласен, к такому сложно привыкнуть даже взрослому мужчине. Не то что молоденькой девчонке, – неожиданно поддержал меня сэр Фэлкон. – Если хочешь, я тебе два других дела коротко перескажу. Я их наизусть помню. А ты потом сможешь посмотреть, если не будет хватать информации.

И я согласилась. Из его уст это казалось не таким ужасающим. Убийства походили друг на друга как близнецы-братья. Отличались лишь фамилии, возраст и время убийства. Даже почтальонка приносила безутешным родителям аналогичные телеграммы. Одна была о прибытии парохода на речной вокзал, а другая вела на стоянку магобилей.

В итоге я выписала Фамилии девушек, возраст и время убийства, посчитав их важными. Обычно у маньяков бывала своя, понятная только им система. И если следователь сумел ее разгадать, то можно половину дела считать сделанным.

Я тупо смотрела на свои записи. И внезапно поняла, что наш маньяк точно душевнобольной.

– С чего ты это взяла?
– удивился мой хозяин.

– Смотрите, первое убийство произошло весной. Второе ровно через год тоже весной. Третье через полгода осенью. А четвертое через три месяца весной. Заметьте, ни одного летом или зимой. А ведь известно, что обострение психических заболеваний происходит именно в переходные сезоны, – я выдала свою теорию на одном дыхании, боясь сбиться или засомневаться.

– Так, – он покачал головой. – Мизерная, но все же зацепка. Еще что ты выудила?

– Он не каннибал. Все трупы были хоть и расчлененными, но без потерь членов или органов.

Я так и не поняла, что в моей фразе показалось ему смешным. Но хохотал Эдгар от души. Я даже не ожидала, что он так умеет. Затем мужчина снова стал серьезным и сказал:

– Отлично, псих не каннибал. Может еще что-то нароешь?

– Возможно. Только мне нужно подумать и проанализировать всё еще раз.

– Думай, анализируй. Время пока есть. Только не забывай, что ты бытовой маг. И направлена сюда, чтобы улучшить быт раненого генерала. Никто из посторонних не

должен заподозрить, что ты моя помощница в другой области.

– Я поняла, сэр, – я зачем-то встала и изобразила книксен. Решила, что нужно вырабатывать у себя хорошие манеры. Практика через месяц закончится. И совершенно непонятно, этот самый Штирлиц отправит меня домой или нет. – Что вы желаете на ужин?

– Оу, у нас даже есть выбор? Интересно, что ты там накупила на те жалкие гроши, что я тебе выдал? – скривился он. И я поняла, что мужчину очень угнетает безденежье. По всему походило, что он привык к иной жизни.

– Вы, кажется, совсем не разбираетесь в ценах на местном рынке. На три золотых можно очень даже неплохо прожить! – про то, что я еще выиграла кошель, упоминать не стала. Пусть это будет моим маленьким секретом. Возможно, устрою ему праздничный прощальный ужин, когда он мне практику подпишет.

– Пока я был здоров, на рынок за меня ходила кухарка, – он как-то безысходно пожал плечами. – А сейчас я просто туда не хожу. И те деньги, что я тебе выдал, заработаны на продаже зомби, созданием которых я увлекался, пока был здоров. Думаю, до конца месяца мы с тобой продержимся.

Судя по его телефонному разговору (другого слова я не подобрала) уже поняла, как он зарабатывает. Но, как говорят, деньги не пахнут. И если кому-то нужен зомбик в услужении, пусть он у него будет.

– А почему вы не завели своего зомби, если ваша кухарка вдруг исчезла? – не преминула уточнить я.

– Потому, что без зрения сложно этими почти живыми управлять. А кухарку я сам выгнал.

Я решила не уточнять, за что. Он и так был сегодня крайне любезен и разговорчив. Сложила папки обратно в сейф, закрыла его на ключ. А ключ повесила обратно на шею хозяину. Он попросил подать ему мультивид и продолжил свои непростые переговоры о сбежавших запчастях. А я пошла на кухню.

Перебрав продукты, решила, что могу сегодня поджарить что-то наподобие гуляша. Обзову его чашушули, чтобы было созвучно чихиртме. А на гарнир сделаю картофельное пюре. Благо корнеплоды и молоко были в наличии.

Поджарив мясо до золотистой корочки, я добавила в него овощи и специи, которые, к моей радости, остались от прежней поварихи. Добавила в жаркое столовую ложку муки и все залила кипятком, оставив томиться на медленном огне. Отварила и помяла картофель. Добавила в него горячего молока. А затем убрала все в специальный горячий шкаф. Он был то ли духовкой, то ли выполнял роль нашей микроволновки. По крайней мере еда не остывала в нем несколько часов.

А сама пошла наводить порядок в замке.

Никогда не думала, что смогу полюбить домашнюю работу. Дома у меня был робот-пылесос, посудомойка и стиральная машина-автомат. Я же лишь изредка протирала горизонтальные поверхности, которые постаралась свести к минимуму.

Хорошо, что еще в детстве мама научила меня готовить. Иначе сэр Фэлкон получил бы очень плохую помощницу. И любой, залетевший к нему на огонек, понял бы, что бытовой маг из меня никакой. В путном доме должно пахнуть пирогами, а не затхлостью и плесенью. И мне предстояло окончательно выветрить эту вонь из замка.