Булочка для сыскаря

Гусарова Александра

– Вильма, хватит здесь цирк устраивать! – первым не выдержал Овид. Все же он был главным куратором подобного заведения и нес за них определенную ответственность. А сэр Юстас наградил ее таким тяжелым взглядом, что матушка тут же замолчала. Словно этот взгляд значил для нее намного больше слов начальника.

– Я всего лишь рассказываю об успехах моих девочек, раз о другом говорить нельзя! – Вильма обиженно поджала губы и отправилась на свое место, больше не говоря ни слова.

Да, здесь я была с ней согласна. О шпионской деятельности и о высокопоставленных

любовниках, в которых ходила минимум половина зала, говорить на собрании не будешь. Но нужно же свое заведение хоть в чем-то похвалить?

Настала очередь Эдгара. Я от волнения сжала кулаки так, что ногти впились в кожу. От моего земного маникюра не осталось и следа. Все, что было иного цвета, мне пришлось спилить. Благо, что пилку для ногтей я все же нашла. И теперь мои ноготки сияли девственной чистотой и были очень острыми. Сердце забилось в груди испуганной птицей, словно это я, а не он сейчас будет выступать.

Однако по мужу нельзя было сказать, что он волнуется. Герцог Иррида вышел на трибуну совершенно спокойно, даже, я бы сказала, уверенно. Разложил на пюпитре свои бумаги и поднял взгляд на зал. И тут пара дам, входящих в совет, вдруг охнули.

– Фэлкон, вы успели излечиться от той напасти, которую заработали на границе? – уточнил один из членов совета.

– Как видите! – недовольно дернул плечом муж. Еще раз обвел глазами зал и стал говорить.

Начал он с приюта Трильи. Похвалил их за хорошую дисциплину и порядок, царивший там. Да, дамочки мешали нам работать. Но это было одной из составляющей дисциплины приюта. Сейчас я понимала, что в этом мире иначе никак нельзя.

Мадам улыбнулась уголками губ. Даже этой сушеной вобле были приятны его слова. Затем он перешел к проблемам:

– В этом вопросе я полностью согласен с мадам. Финансирование нужно увеличить. Не думаю, что казна Ардона сильно обеднеет, если мы выделим денег на одно платье для каждой воспитанницы приюта. Бедные девочки постоянно ходят лишь в форме, что не способствует развитию у них чувства красоты.

– Зато к опрятности и экономии приучает! – фыркнула вдруг Вильма. Вот уж не думала, что матушка способна на такие злые реплики.

– А ваших воспитанниц ничто не приучает ни к опрятности, ни к экономии! – Эдгар тут же перевел стрелки на нее. И матушка сразу стушевалась. Но через секунду собралась с духом и выдала в свое оправдание:

– У нас жизненные цели другие!

– Вот об этих целях я бы хотел поговорить, – согласно кивнул муж. – Может, нам о них лучше расскажет сэр Овид? Я понимаю его цели и стремления. Но все же там царствует уже явный перебор.

Зал внезапно замолчал. Особенно помрачнели те, кто пользовались этим перебором. Но еще большим потрясением для меня стало то, когда заговорил сэр Юстас:

– И в чем же этот перебор заключается? Овида мы обязательно послушаем. Но я бы в начале хотел выслушать вас, Фэлкон.

– Как скажете, Ваше Величество, – муж слегка поклонился. А моя бедная челюсть с таким стуком упала на пол, что я сильно удивилась, что звук не услышали остальные члены совета.

Юстас –

король? Не может такого быть. Мы с ним общались как с простым человеком. И в манере, и в разговоре прослеживалось, несмотря на уважение Эдгара, что Ю все же ниже по титулу. Тогда брат-близнец? Я еще раз внимательнее посмотрела на короля. Благо он сейчас препирался с наследниками и на меня не обращал внимания. И я не увидела ни одной отличительной черты. Даже одежда была той ж самой, что на наставнике, когда мы вели разговор перед заседанием.

У меня голова начала болеть от усиленной работы мозга. Давно я так не трудилась. В итоге я потеряла нить разговора, который прошел мимо меня. Что там решили с малолетними проститутками?

Об этом мне так и не суждено было узнать. Внезапно распахнулись двери зала и на пороге нарисовалась знакомая фигур незнакомца по имени Корнелиус Симеон и его сторожихи Элизабет.

– Простите, мы несколько задержались! – в наигранно театральной манере сообщил наш маньяк. – Но, как видите, заседания я не пропустил.

С этими словами он прошел через весь зал и уселся на пустое место рядом с Симеоном. А Элизабет встала у него за спиной, положив тощую руку ему на плечо.

Я же поняла лишь одно, что скелеты гораздо симпатичнее личей. У первых просто кости. Можно даже абстрагироваться и представить, что это пластмасса. Стояли же подобные экземпляры у нас в кабинете биологии. Элизабет же в живую была очень похоже на настоящий труп. Кожа казалась мертвенно бледной. Тело выглядело усохшим как у мумии. Спасибо лишь за то, что она не воняла мертвечиной. Иначе меня бы точно вывернуло. Хотя матушка Вильма, не стесняясь, демонстративно прикрыла нос подолом собственной юбки.

– Кто тебя сюда пустил? – вскипел мужчина, которого я первоначально приняла за короля.

– Никто, – Корнелиус пожал плечами. – Можете перепроверить список членов попечительского совета приютов. Я в них вхожу.

Король-Юстас прикрыл глаза, покачал головой и что-то пробормотал для себя. Затем выдохнул, посмотрел на Овида и очень зло поинтересовался:

– Твоих рук дело, сын?

Все же это был действительно король. На лице Эдгара ни дрогнул ни один мускул. Он с безучастным видом стоял на месте выступающего и ждал, чем закончится весь этот спектакль. А в это время вдруг начал подниматься шум со стороны галерки.

Глава 32

И шум заметила не только я. Король и наследники подняли туда глаза.

– А это кто там? Что за люди на заседании совета? – недовольно нахмурился король, ткнув пальцем в галерку. И так как ему никто не ответил, галерка обозначила себя сама:

– Мы пресса, Ваше Величество! – доложил мужской голос сверху. – Вы же сами настаивали на гласности в нашем королевстве. Вот мы ее и несем в массы.

– Всё услышали? Теперь можете быть свободны! – закричал на них Овид, махая руками. А Корнелиус наоборот стал принимать театральные позы и махать рукой уже приветственно. Прямо театр абсурда какой-то.