Булочка для сыскаря
Шрифт:
– Колечко возьмите! – я протянула ему перстенек.
– Жаль, что не надела! – рассмеялся Ю.
И тут раздался топот. Мимо нас на выход бежали журналисты, сыпя проклятиями в адрес Его Величества.
Ю вдруг побледнел, сначала сжал губы в тонкую линию, а затем ругнулся местным матом и задал риторический вопрос:
– Кто открыл двери? – и, не говоря ни слова, побежал куда-то в сторону от нас.
– Это что с ним? – Эдгар совсем растерялся. – Что за бес в наставника вселился?
– Ты знаешь, куда я ходила? – уточнила у
– Посмотреть игру камня на свету? – он удивленно посмотрел на меня, еще не предполагая, какое потрясение будет ждать его ровно через минуту. А я поняла, что час Х настал. И рассказала всё, что видела, слышала и как открыла двери на галерку с помощью «родового перстенька Юстаса».
– Не может быть, – он недоверчиво потряс головой. – Я же к нему всегда как к отцу относился.
– К которому?
– Не к дядьке же! Тот меня всегда только поучал и критиковал. А Юстас заменил отца, которого я рано потерял. Я герцогом стал в девять лет. Вернее, тем, кто в первой очереди на герцогскую корону. Ты же помнишь, что полноценным лордом у нас становятся лишь после женитьбы.
Мне осталось лишь пожать плечами. Что я могла сказать в этот миг любимому? Он еще раз вздохнул, провел рукой по лицу, словно хотел смыть наваждение. А потом вдруг его взгляд прояснился:
– Ты утверждаешь, что открыла журналистов, запертых на галерке?
– Не просто на галерке, а в помещении, которое кто-то очень добрый поджег. Спрыгнуть с балкона на высоте третьего этажа у них вряд ли бы получилось. Во-первых, очень высоко. Во-вторых, внизу стоят ряды кресел. Руки и ноги бы точно целыми не остались. Да и головы скорее всего. А ведь по большому счету, это я их сюда позвала! И как минимум до конца жизни несла бы тяжкий крест, осознавая, что именно я виновата в их гибели.
Муж прикрыл глаза и застонал. Я даже заволновалась. Но он посмотрел на меня и задал очень неожиданный вопрос:
– И чего мы тогда здесь еще делаем?
– В смысле? – не поняла я.
– За это тебя по головке точно никто не погладит. Тех, кто нарушает приказ Эммануила, в Ардоне не чествуют, – криво усмехнулся он.
– И что делать?
– Бежать надо. Надеюсь, ты не желаешь променять жизнь на секунду славы? – с этими словами он схватил меня за руку и потянул за собой.
Мы выскочили из дворца. Стремглав добежали до конюшни и запрыгнули в свой экипаж. Где был кучер, непонятно. Скорее всего, сидел с другими коллегами, обсуждая последние новости. Но на облучке притулился Рюрик.
– Лорд, леди! Я сделал все, что вы велели. Закопал…
Эдгар не дал ему договорить. А приказал:
– Быстро вези нас домой!
Рюрик ко всем своим талантам добавил талант искусного возницы. Уже через несколько минут экипаж остановился около нашего дома. Эдгар вышел первым. Затем галантно подал мне руку. мы вышли и направились к главному входу. При этом оба хранили молчание.
В чем причина тишины? Или мы боялись озвучить правду? Или просто боялись того,
Наконец, оставшись одни в кабинете, смогли расслабиться.
– Ева, ты понимаешь, что ты сделала? Какие могут быть последствия твоего поступка? – уточнил муж, глядя на меня. Он покачал головой и буквально рухнул в кресло. Правда давила неподъемным грузом на нас обоих.
– Если бы они все сгорели там заживо, я бы не смогла с этим жить! – глухо ответила я. – И даже если меня отправят в каземат, я закончу свою жизнь со спокойной совестью.
– Нет, я на это не согласен! Давай скажем, что это сделал я! – героически предложил сэр Фэлкон.
Я не успела ничего сказать, как нашу беседу прервал знакомый голос:
– И что же вы, мои бедные детки, опять успели натворить? – на пороге кабинета стояла худощавая фигура сэра Юстаса. Или его величества Эммануила IV? Однако на полного, лысого мужчину он совсем не походил. Зато в этот момент я заметила, как они похожи с Овидом. Точно отец и сын. А Юстас в молодости тоже был красавцем.
Мы же растерянно замолчали, не понимая, как реагировать. Он не понял, кто выпустил журналистов или просто прикидывается?
Однако это же ненадолго? Сейчас Ю обвинит нас во всех смертных грехах и в крахе династии. Или он еще не понял? Но «добрые люди» обязательно донесут. Даже и сами журналисты могут. Первые, когда я открыла двери, меня видели.
Его величество молчал. Мы тоже.
– Долго в молчанку играть будем? – поинтересовался он, заломив бровь.
Я поняла, что если сейчас ничего не скажу, то Эдгар возьмет вину на себя. Я не хотела этого. А еще в глубине душе надеялась, что к женщинам закон все же более гуманен. Поэтому поспешила начать разговор первой:
– Ваше Величество!
– Что ты сказала? – Юстас казался удивленным. Однако я помнила о его актерских способностях.
– Это я выпустила журналистов с балкона. Не знаю, преднамеренно их там заперли или специально, – зажмурившись, выпалила я.
Лицо короля потемнело, но просто так он не сдался;
– Ева, ты про что? И почему ты меня величаешь совсем не по титулу?
– Потому, что я вижу вас сквозь личину! – я с трудом вспомнила нужное мне слово. – Вернее, я не вижу в вас короля.
– Но как такое возможно? – Юстас откровенно растерялся. Этого он точно не ожидал. А я решила, что, кажется, сглупила. Не созналась бы, все бы прошло незамеченным. Но мой язык иногда думает вперед мозгов.
– Без понятия, – пожала я плечами. – Наверное, потому, что у меня нет магии. У Еванджелины Стоун были ее крохи. Но в последний раз я даже плиту не смогла зажечь без артефакта. Благо, Эдгар кухарку нанял.
Юстас больше ничего не сказал, а молча опустился во второе кресло, подпер голову рукой и задумался. Он молчал минут пять, не меньше. Мы тоже молчали в ожидании собственного приговора. Эдгар попытался меня выгородить, однако Эммануил его резко прервал: