Бумажные шары
Шрифт:
— Мне нужна горючая смесь, — сказал Закуро. Он решил для начала выяснить, есть ли у алхимика подходящий товар: может быть, разговор о поверении в долг быстро утратит смысл. — Очень легко воспламеняющаяся. Буквально мгновенно и от малейшей искры.
— И чтобы нельзя было потушить? — с пониманием уточнил Касо Фуратори.
— Именно.
— Кажется, скоро запылает и так слишком много пожаров.
Алхимик явно имел в виду царившие в империи настроения и хотел знать, будет ли его клиент иметь отношение к беспорядкам, когда они начнутся. Опыт прошлого научил
— Боюсь, всё к этому идёт, — ответил Закуро. — Но я не занимаюсь политикой. У меня… личная необходимость. Кроме того, я даже не уверен, что это средство мне пригодится. Я хочу иметь его на крайний и нежелательный случай.
Алхимик побарабанил пальцами по прилавку.
— И много вам нужно горючей смеси?
— Ну, я не собираюсь поджигать императорский дворец.
Касо Фуратори задумчиво покачал головой, поправил очки.
— Даже не знаю, стоит ли доверять такое средство человеку без йуланя в кармане, — проговорил он, слезая со стула. — Пожалуй, нет. Но я всё-таки покажу вам кое-что, раз уж вы зашли и уже провели здесь напрасно столько времени.
Алхимик проковылял между стеллажами к старому запертому шкафу и достал из кармана связку ключей. Дрожащими пальцами выбрал нужный.
— Я называю эту смесь «Пламя Ун-Фулуна». Так звали одного дракона из древних легенд. Он… Впрочем, неважно.
— Я слышал о нём, — сказал Закуро.
— Очень хорошо, — Касо Фуратори отпер дверцы шкафа и вытащил металлический тубус с завинчивающейся крышкой. — Вот этого хватит, чтобы спалить двухэтажную пагоду. «Пламя Ун-Фулуна» нельзя потушить водой — только если засыпать землёй или песком. Вспыхивает мгновенно. И не советую класть его возле затопленного камина. Этот цилиндр стоит десять золотых, но для вас, господин Кедо, — восемь.
Закуро покачал головой. Было ясно, что в долг он ничего не получит. Впрочем, он особо и не рассчитывал: алхимики не славились доверчивостью. Но восемь золотых могли существенно истощить его денежный запас.
— Может, у вас что-нибудь припрятано на чёрный день? — спросил Касо Фуратори, улыбнувшись одними губами. — Зашито в подкладке?
Алхимику, конечно, хотелось продать тубус. Названная сумма позволила бы ему, при его скромных потребностях, спокойно жить пару месяцев, а то и дольше.
— Увы, — развёл руками Закуро.
Цепкий взгляд алхимика обежал фигуру посетителя, подмечая каждую деталь, и остановился на кольце с гербом дома Ханако.
— Я могу взять в залог украшение, — нехотя сказал Касо Фуратори. — Оно не стоит восьми золотых, но наверняка дорого вам как память. Выкупите, когда разбогатеете.
Закуро взглянул на кольцо. Вырезанный на камне герб остался единственным, не считая татуировки, что связывало его с покойным сюадзином. Не пришло ли время расстаться с ним? Сняв украшение, гатхир протянул его Касо Фуратори. Тот быстро сунул кольцо в карман. За него можно было выручить два, а то и три
— Прошу, — алхимик протянул Закуро тубус. — Надеюсь, этого хватит.
— Я тоже, — отозвался гатхир, пряча покупку в сумку.
— Обращайтесь с этим очень аккуратно. Не подожгите себя случайно.
— Постараюсь.
— Если что, я вам ничего не продавал, — Касо Фуратори направился к прилавку. — Неприятности мне не нужны. Я и так хлебнул их сполна. Как вы используете товар, дело ваше, я не могу за это отвечать.
— Само собой, — кивнул гатхир. — Обещаю: никто не услышит от меня вашего имени.
— Вы человек чести, но пытки кому только не развязывали язык.
С этим Закуро спорить не стал.
— Если не вернётесь через месяц, продам кольцо, — предупредил алхимик. — Возмещу хоть часть убытков.
— Так и сделайте, — отозвался Закуро.
Сожаления об оставленном залоге не было. В конце концов, символы, если подумать, значат в жизни не так много.
Касо Фуратори проводил гатхира взглядом, поправил очки и вернулся к изучению свитка. Ну, или сделал вид. С его стороны было весьма щедро назначить сроком целый месяц. Должно быть, ему очень хотелось получить восемь золотых.
Когда Закуро вышел на крыльцо, дождь лил вовсю, и ему пришлось пробираться вплотную к стенам домов, чтобы быть под защитой навесов. Тем не менее, одежда вымокла и неприятно облепляла тело. Люди на улице спешили, прикрывшись зонтами и стараясь не наступать в слишком глубокие лужи. Некоторые надели гэта, чтобы не мочить ноги, но деревянные сандалии-скамеечки не спасали: улицу размыло, и жидкая грязь всё равно доходила местами до щиколоток.
Добравшись до дома, гатхир первым делом стянул мокрую одежду и обувь, затем развёл в камине огонь, нагрел воды, развесил платье сушиться и принял горячую ванну.
Выпив немного байцзю, Закуро лёг в постель. Вскоре ему предстояло провести бессонную ночь, поэтому следовало хорошенько выспаться, пока есть возможность.
Закуро рассматривал план, который разложил перед ним Гримо. Информатор курил деревянную трубку с длинным резным чубуком и время от времени пускал в потолок колечки сизого дыма. Горели две масляные лампы, накрытые красными стеклянными колпаками. Снаружи доносились струнная музыка и приглушённый гул голосов посетителей таверны.
Гримо и гатхир встретились около девяти вечера и уединились в отдельном кабинете, чтобы всё обсудить. Информатор неплохо потрудился и с удовольствием представил результаты своих изысканий.
— Кажется, всё ясно, — проговорил он, постучав по карте концом чубука.
Закуро покачал головой.
— Ты ведь основывался только на слухах, верно? — в его голосе звучало сомнение.
Информатор фыркнул.
— Только на слухах! Как презрительно ты об этом сказал. Насколько мне подсказывает опыт, это самый надежный способ узнать, что происходит.