Бумажные Зеркала
Шрифт:
– Ну не бойтесь, мы вам панцирь дадим вместо пуговицы. Он еще ни в кого ни разу не выстрелил, а выстрелит, то только ударом и отделаетесь, ушибом ребер.
– А вот вас к себе и государь срочно зовет, – сказал он будущему сенатору Франции, на котором лица не было.
– Писателя Белинского ко мне, – приказал Бенкендорф поручику Тяглову.
– Писателя? – задумался Иванов.
Иванов побрел по улице. Ему было страшно, но потом он задумался об ужине.
Столовался он у Федосии Подбыльной.
Ужином у нее тоже не кормили, как в клинике, в которой пушкинист провел последние три года, довольствуясь микстурой.
Может это микстура, загрустил
Он зашел в трактир за углом и наелся на полкопейки вдоволь и в долг, под честное слово.
Уже стемнело, когда, очнувшись от сытого ужина, не содержащего наконец-то сои, он полусонный вышел на освещенную фитилями фонарей улицу.
По улице совершенно один, так сказать без хвоста, быстрыми шагами шел Пушкин. Иванова крайне удивило, что Пушкин оказался выше его ростом, хотя Иванов и считал себя человеком достаточного роста и интересным мужчиной и собеседником. Он почти побежал за ним, пытаясь обогнать поэта и заглянуть в лицо.
После чего бы Иванову не пришлось бы пытаться зарабатывать на морковном соке, который он терпеть не мог и был даже уверен в его вредном влиянии на печень. И в конце концов он – пушкинист. Пушкин – его работа, профессия, долг, зарплата и ум!
Конец ознакомительного фрагмента.