Бумажный Человек
Шрифт:
– Откуда у этой скотины деньги? – удивился Зет. – Ведь двести ж кредитов!
Сунув батон повару, он сел за стол и придвинул к себе кофе.
За его спиной что-то лязгнуло, над ухом грустно прозвенела лопнувшая струна… Зет, как ужаленный, обернулся.
Повар, бледнея на глазах, медленно ронял из слабеющих рук батон хлеба. Зет внимательно следил, как батон выскальзывает из пальцев повара, падает на пол, подскакивает и, отлетев в угол, замирает там, тихо покачиваясь.
Несколько секунд повар стоял, опустив руки и прислушиваясь к себе.
– Виноват, – раздался,
Он собрался с силами и, в первый и в последний раз в своей жизни, сказал сложное предложение:
– Прошу не сообщать фирма. Я исправиться.
Повар смолк, уронил руки и потух взглядом. Наступила тишина.
Зет подождал немного, испытующе глядя на повара.
– Нет, не "исправиться", – решил он и, встав из-за стола, осторожно приблизился к лежавшему на полу батону. В свежем срезе что-то тускло блеснуло. Батон зашевелился, и Зет поспешно отпрянул. В батоне зашипело, защелкало, и оттуда полилась тихая печальная музыка.
Умер повар, ушел в мир иной,
Завтрак не сделал, обед взял с собой.
Ужин будет готовить в раю,
Кто мог предвидеть такую беду?
– печально выводил сладкий бархатный баритон. Повисла пауза, после которой и музыка, и баритон сильно приободрились:
Но не стоит делать из мухи слона.
Умирают все на раз и на два.
Хватай трупик – меняй на Кухлер.
Кухлер украсит любую кухню.
– Каждый из поваров Кухлер, – доверительно сообщил поселившийся в хлебе голос, разделавшись с куплетами, – выпускается с IQ гарантированно больше шестидесяти, благодаря чему без труда распознает в пище любые инородные элементы, что может значительно продлить не только его жизнь, но и вашу.
На стол со звоном выкатились три монеты – очевидно, возмещение за испорченный хлеб.
– А повар? – не удержался Зет. – Повар, что, ничего не стоил?
Батон, казалось, только того и ждал.
– Новый повар абсолютно бесплатно! – объявил он. – Привозите своего старого повара, и мы совершенно бесплатно обменяем его на нового повара Кухлер! Новый Кухлер на вашей кухне! Вдвое быстрее, втрое вкуснее, вчетверо интеллигентнее! Кухлер! Кухлер и ваша кухня! Кухлер на вашей кухне. Кухня – это Кухлер.
– Да вы совсем обнаглели! – прошипел Зет.
Брезгливо взяв хлеб двумя пальцами, он отправил его в помойку.
– Кухлер! – успел напомнить тот перед смертью.
Зет с беспокойством взглянул на часы. Он и так уже опаздывал, а теперь еще имел на руках стремительно остывающий труп. Труп, который Несс только вчера с огромным трудом научила готовить оладьи с яблоками.
– Куда б его? – огляделся Зет.
Однако, спрятать труп, пусть даже и труп повара, на современной кухне было непросто. По всему выходило, что повара придется тащить на работу и вечером, по пути домой, менять на этого Кухлера. Иначе
Зет покосился на повара и, представив, как будет смотреться в машине его отвисшая челюсть и укатившийся за переносицу глаз, тяжело вздохнул.
– Семь часов двадцать четыре минуты, – деликатно напомнили из спальни. – В связи с чем трудно не вспомнить "Коффленд", где каждые двадцать четыре минуты разыгрывается бесплатная чашка кофе!
– А, черт!
Вот теперь Зет опаздывал по-настоящему. Он залпом допил кофе и, глянув в сторону Холмса, который внимательно следил за ним из угла, покачал головой:
– Извини, приятель, не успеваю. Несс проснется, выведет.
– Козел! – перевел собачий ошейник.
Холмс так и остался собакой Несс. Ни полгода совместной жизни, ни килограммы колбасы не смягчили его собачьего сердца.
– Я тоже тебя люблю, – ответил Зет. – Будешь умываться, не откуси мошонку.
– Да ты и на кошку-то не похож, – перевел ошейник.
***
Зет взглянул на часы: почти половина восьмого. Чуть больше получаса до утреннего инструктажа… Он надел костюм и, пощелкав по лацкану, довел цвет до любимого темно–синего. Извернувшись перед зеркалом, оглядел спину. Сегодня рекламную площадь осваивал трейлер нового боевика. Последние сутки трейлер находился в горячей ротации, но Зет до сих пор его еще не видел. Запомнил только название: "4981". Или "1984"? С тех пор, как киноиндустрия избавилась, наконец, от детской болезни присвоения имен своим детищам, Зет постоянно их путал.
Нет, наверное, все же, "9841". Жаль, Несс спит. Она бы сказала. Вот память у человека!
Как всегда, вспомнив о Несс, Зет утратил бдительность и задержал взгляд на трейлере чуть дольше, чем следовало. Просмотрев его четыре раза он, наконец, спохватился, благодаря небеса за то, что это был только трейлер.
Времени оставалось чуть. Зет надел защитные очки – сколько они стоили, он предпочел забыть сразу после покупки, – нацепил наушники, ткнул в ноздри новые фильтры и, пристроив подмышкой повара, быстро вышел из квартиры.
Закрыв за собой дверь и повернувшись к ней спиной, он, как всегда, на секунду замер, глядя, как серые стены коридора уходят вдаль, медленно растворяясь в мягком неярком свете. Потом чуть наклонился вперед, приподнял защитные очки и принял нахлынувшую волну грудью. Его все-таки откачнуло, и он, улыбнувшись, покачал головой. Бесполезно же: море. Те же волны, раздирающие друг друга в брызги и пену, та же неодолимая мощь. Только, вместо воды: онон, теон, феон, ксеон и даже старый добрый неон. Волны света катились по коридору, накатывали одна на другую, сцеплялись, схлестывались и рвались, обдавая брызгами стены и потолок. Реклама того, другого и третьего. Новости, анонсы и трейлеры. Объявления, извещения, сообщения. Призывы, предупреждения, предостережения. Указатели, надписи, граффити. Голограммы, инстаграммы, проекции. Зет знал, что на том же самом пространстве одновременно бушевали океаны звуков и запахов, но он слишком берег здоровье, чтобы смешивать эти напитки.