Бумажный Человек
Шрифт:
Долгий и скучающий взгляд девушки прошел сквозь Зета, точно он вдруг стал стеклянным.
– Ага, – лениво протянула она, – незаконно. Зато весело. И доказать трудно. Впрочем, – она пожала плечами, – по правде, никому до этого нет дела. В городе столько секций… На них просто закрывают глаза. Наверное, понимают, что людям нужно как-то выпускать пар.
– Наверное, – согласился Зет. Сколько он себя помнил, у него ни разу не возникало необходимости выпустить пар. Ну, если не считать сегодня.
Девушка внимательно на него посмотрела.
– Вы напрасно расстроились, –
Она смотрела Зету прямо в глаза.
– Однако, шутки шутками, а я серьезно советую вам переходить на А-Паркемаль. Через неделю – девушка скользнула взглядом по рукам Зета – жена вас не узнает. Цвет лица, уверенность в себе… Потенция, наконец! А по деньгам почти никакой разницы.
Девушка достала из кармана пачку и, раскрыв ее, протянула Зету.
– Вы хотя бы попробуйте.
Ее зеленые глаза смеялись.
– Как-нибудь в другой раз, – вежливо отказался он, поднимаясь. – Всего доброго.
– Ну вот, теперь вы обиделись! – заметила девушка. – Вы куда эмоциональнее, чем хотите казаться. То пугаетесь, то злитесь, то обижаетесь. И, кажется, даже умеете улыбаться.
– Нет, – холодно ответил Зет. – Не умею. Обычная вежливость. Однако, прошу меня извинить, я уже опаздываю на работу.
– Что ж, удачи. И, если вдруг решите… выпустить пар… вы всегда знаете, где меня найти.
Только выйдя на улицу, Зет сообразил, насколько двусмысленно прозвучала последняя фраза. Однако, нужно было спешить. Возле Тоя собралась стая детишек. Они галдели, пихались и оживленно тыкали в стекла. Повар действительно выглядел неважно. Открытые его глаза слегка раздулись и побледнели, а по лицу ползли неприятные желтовато-зеленые пятна.
– А я ему говорил, что курить вредно, – пожаловался Зет ребятне. – Куда там! И ведь, представьте, ему и десяти еще не было.
***
Пока Той добирался до работы, Зет думал. Он пытался понять. Нет, он совсем не считал себя умнее других – ну, разве, самую малость. Но он, по крайней мере, всегда пытался понять то, что ему не нравилось или то, что он не считал правильным. В том числе, пытался понять и то, почему он считает неправильное таковым.
Ему было едва за тридцать, и, хотя своих детей у них с Несс пока не было, он догадывался, что дети устроены как-то иначе, чем взрослые, и нужно готовить себя к их обществу. Хотя бы для того, чтобы не плавать в вопросах, какие именно "неправильности" правильные, а какие нет.
Эта девушка… Он ее не понимал. Он никогда не жаловался на воображение – скорее, наоборот, его излишки нередко загоняли Зета в неприятные ситуации, но он, хоть убей, не мог себе представить, каково это: жить и не считать работу главной частью своей жизни. Ну, как? Вот здесь – жизнь, а здесь – работа? И что: они никак не связаны? Что же это за жизнь такая? Вот у Зета, например, жизнь состояла
Зет тряхнул головой. Он честно старался, и, все равно, он не понимал. В мире, где каждое рабочее место бесценно и передается по наследству из поколения в поколение, где детство является предвкушением этой работы, а взрослая жизнь – наслаждением ею… Сказать в этом мире, что работа не важна – это то же, что сказать, будто не важна сама жизнь! Хотя, как раз это Зет мог бы понять. Все эти религии, секты и учения, работающие за горизонтом физического существования – все это было понятно и объяснимо. Но выбрать смыслом жизни восточные единоборства? И почему именно восточные? И почему единоборства? И, вообще, почему?
Решительно непонятно. Если бы девушка была уродливой, тогда бы еще куда ни шло. Жизнь уродов Зета интересовала мало. Но девушка-то была симпатичной! Девушка, если уж говорить правду, была красивой! И, в отличие от миллионов ее сограждан, выглядела живой! И чем-то – возможно, именно этим – напоминала Несс. А это, знаете ли, удается далеко не каждому…
Все это было очень странно. Странно и неприятно. Особенно то, что он что-то слишком уж много думал об этой девушке… Вот, к примеру, грудь у нее…
– Да что за день такой! – взревел Зет, заглушая свои мысли.
– Четверг, – равнодушно откликнулся Той. – Самый обыкновенный четверг.
***
Когда Той подъехал к служебному шлюзу здания Очистки, часы показывали десять минут двенадцатого. Выйдя из машины, Зет двинулся уже к проходной, но остановился и вернувшись, вытащил из багажника литровую бутыль оливкового масла. Сунув ее подмышку и прикрыв полой куртки, он решительно вошел в здание.
Каждый раз, идя по этому коридору, Зет вспоминал детскую страшилку. В одном сером–сером доме был серый–серый коридор. В конце этого серого–серого коридора была серая–серая дверь. За этой серой–серой дверью находилась серая–серая комната. В этой серой–серой комнате стоял серый–серый стол. За этим серым–серым столом сидел серый–серый человек.
– ПРЕДЪЯВИТЕ ВАШ ПРОПУСК! – заорал вахтер.
Вахтер действительно был серым–серым, как, впрочем, и все в здании. Верхняя часть вахтера грозно нависала над столом, а нижней у него не было.
Зет предъявил значок.
– Причина опоздания, – скучным голосом осведомился вахтер.
– Уважительная, – нагло ответил Зет, протягивая вахтеру справку.
Тот изучил документ.
– Отсутствие на рабочем месте с 8:32 до 9:15 подтверждено, – монотонно, точно на диктофон, проговорил он. Основание – посещение врача. Справка номер один один три восемнадцать шестьдесят четыре от сегодняшнего числа. Отсутствие на рабочем месте с 9:15 до 11:15 подтверждено. Основание – освобождение от работы. Справка номер один один три восемнадцать шестьдесят четыре от сегодняшнего числа. Отсутствие на рабочем месте с 8:00 до 8:32 не подтверждено. Назовите причину отсутствия.