Бумеранг: Как из развитой страны превратиться в страну третьего мира
Шрифт:
После каждого предложения тучный человек, не столько одетый в голубой джинсовый комбинезон, сколько окутанный им, не упускает своего права быть выслушанным в течение пяти минут по каждой теме: снова и снова встает из первого ряда мест для публики, идет вразвалку к трибуне и выдает очередную замысловатую и недоступную пониманию критику. ((Абсолютное снижение уровня компетентности правительства демонстрируется произошедшим сегодня…»
Связь между людьми и их деньгами в Калифорнии такова, что можно взять наугад любой город и обнаружить там кризис. Среди американских городов Сан-Хосе имеет самый высокий после Нью-Йорка доход на душу населения. У него самый высокий кредитный рейтинг среди городов Калифорнии с населением свыше 250000 человек. Он является одним из немногих городов Америки, облигациям которого агентства Moody’s и Standard & Poor’s присвоили рейтинг ААА, но лишь благодаря тому, что держатели облигаций имеют право заставить город
Вечером я встречаюсь с мэром Чаком Ридом в его кабинете на верхнем этаже высотного здания муниципалитета. Собравшаяся внизу толпа начинает скандировать. Государственные служащие, как обычно, протестуют. Рид уже настолько привык к этому, что едва замечает. Он бывший летчик-истребитель ВВС и ветеран войны во Вьетнаме с интеллектуальными наклонностями и резкими манерами фермера Среднего Запада. У него диплом магистра Принстонского университета, ученая степень в области права, полученная в Стэнфорд-ском университете, и не пропадающий интерес к публичной политике. Тем не менее он больше походит не на мэра большого города Калифорнии, а на стойкого, честного шерифа небольшого городка, который не хочет неприятностей. В 2000 г. он был избран в совет, через шесть лет стал мэром, а в 2010 г. был переизбран, набрав 77 % голосов. Он демократ, но на данном этапе принадлежность к той или иной партии не имеет особого значения, как и его идеологические симпатии или, если уж на то пошло, популярность среди населения Сан-Хосе. У него проблема такой величины, что отодвигает обычную политику на задний план: город настолько задолжал бюджетникам, что даже если бы долги уменьшились вдвое, он все равно вылетел бы в трубу. «Я подсчитал расходы на содержание одного государственного служащего, — говорит он, пока мы усаживаемся. — У нас положение все-таки не такое плохое, как в Греции, нет-нет».
Он объясняет, что проблема началась еще до последнего финансового кризиса. «Черт, я же был здесь. Я знаю, как все начиналось. А началось это с интернет-бума в 1990-х гг. Мы живем рядом с богачами, вот мы и думали, что тоже богатые». Бюджет Сан-Хосе, как и бюджет любого города, тратит изрядную долю бюджета на оплату работников сферы общественной безопасности: содержание полиции и пожарной службы в настоящее время составляет 75 % всех дискреционных расходов. Интернет-бум породил как высокие ожидания для государственных служащих, так и налоговые поступления для их реализации. В переговорах с профсоюзами городские власти обязаны подчиняться арбитражным решениям, которые для полицейских и пожарных имеют такую же обязательную силу, как для игроков Главной бейсбольной лиги. Каждая сторона в споре об оплате труда делает наилучшее предложение, а предположительно нейтральный судья выбирает одно из них. Компромиссов не бывает: судья просто выносит решение в пользу одной из сторон. Соответственно, у каждой стороны есть стимул к проявлению разумности, так как чем меньше разумность, тем меньше вероятность, что судья предпочтет их предложение. По словам Рида, проблема с арбитражем в случае с полицейскими и пожарниками заключается в отсутствии нейтрального отношения со стороны судей. «Они склонны выступать в роли адвокатов по трудовым спорам, отдающим предпочтение профсоюзам, — говорит он, — поэтому городские власти делают все, чтобы избежать судебного процесса». Да и какой политик захочет публично ссориться с полицейскими и пожарниками?
За последние 10 лет город Сан-Хосе неоднократно уступал требованиям профсоюзов работников сферы общественной безопасности. На практике это означало, что когда полицейское управление или отделение пожарной охраны любого соседнего города договаривалось о лучших условиях оплаты, это давало новый повод просить повышения зарплаты полицейским и пожарным в Сан-Хосе. В итоге договоренность о самой лучшей зарплате в сфере общественной безопасности в любом городе северной Калифорнии служила отправной точкой следующего раунда переговоров во всех других городах. Эти службы также использовали друг друга для того, чтобы набрать больше очков в споре. Например, в 2002 г. профсоюз полицейских Сан-Хосе добился повышения на три года зарплаты полицейских на 10 % по сравнению с суммой, указанной в контракте. Вскоре после этого пожарники Сан-Хосе выторговали улучшение условий для себя, включая повышение зарплаты на 23 %. Полицейские почувствовали себя ограбленными и выражали сильное недовольство до тех пор, пока городской совет не пошел на сделку, повысив оплату труда на 5 % в обмен на обучение навыкам борьбы с терроризмом. «Мы прославились платой за антитеррористическую подготовку», — объясняет один чиновник городского самоуправления. Постепенно занятия по антитеррористической подготовке прекратились, а надбавка так и осталась за полицейскими, да еще со льготами. «Наши полицейские и пожарные будут получать на пенсии больше, чем когда работали, — говорит Рид. — Они раньше приводили такой аргумент: вы должны дать нам деньги, иначе нам не по карману жить в этом городе. Теперь понятно, что чем больше мы им платим, тем меньше вероятность, что они останутся жить в городе, поскольку
Когда в 2000 г. его избрали в городской совет, сообщает Рид, он «даже не задумывался о пенсиях. Я не могу сказать, что я говорил: “Вот мой план”. Я никогда не думал об этой ерунде. Такой вопрос никогда и не возникал». Он не интересовался финансовым положением Сан-Хосе до тех пор, пока в 2002 г. власти Сан-Диего не оказались перед лицом банкротства. Тогда он и занялся изучением этого вопроса. «Вот когда я понял, что там были большие проблемы, — говорит он. — Вот когда я стал обращать на это внимание. Вот когда я начал задавать вопросы: может ли такое произойти у нас? Это как жилищный пузырь или интернет-бум. А ведь вокруг были люди, которые писали об этом. Нельзя сказать, чтобы никто не говорил нам, что все это сплошное безумие. Просто ты отказываешься верить, что сам безумен».
Он показывает мне график и объясняет, что, когда он впервые заинтересовался этой темой, пенсионные расходы оценивались в $73 млн в год. В этом году они составят $245 млн: расходы на пенсии и медицинское обслуживание ушедших на пенсию работников теперь съедают более половины бюджета. Через три года одни только пенсионные расходы могут вылиться в $400 млн, хотя «с учетом реальной средней продолжительности жизни эта величина, скорее всего, приблизится к $650 млн». Поскольку по закону город обязан покрыть эти расходы, ему ничего не остается, кроме как урезать другие статьи. В результате, если раньше г. Сан-Хосе насчитывал 7450 работников в системе городского хозяйства, то сейчас их осталось только 5400. Город вернулся к численности работников 1988 г., когда он обслуживал на четверть миллиона меньше жителей. Оставшимся работникам сократили зарплату на 10 %; тем не менее этого оказалось недостаточно, чтобы покрыть выросшие пенсионные обязательства города. Город держит библиотеки закрытыми три дня в неделю. Урезаются расходы на содержание парков. Власти решили не открывать новый общественный центр, построенный до жилищного кризиса, так как нечем было бы платить сотрудникам. Впервые за всю историю пришлось пойти на увольнения полицейских и пожарных.
К 2014 г., как подсчитал Рид, город с миллионным населением, десятый по величине в Соединенных Штатах, будут обслуживать 1600 муниципальных работников. «Невозможно управлять городом при таком уровне кадрового обеспечения, — сказал он. — Возникают вопросы: “Что такое город? Почему мы стремимся жить вместе?” Но это только начало». Проблема будет расти до тех пор, пока, как он выразился, «не останется один человек». Единственный человек для управления целым городом, который, по-видимому, сделает упор на выплату пенсий. «Не знаю, как далеко надо пойти, чтобы остался один человек, — сказал Рид, — но это время не за горами». В этот период, если не раньше, город просто-напросто превратится в средство для выплаты пенсий своим бывшим работникам. Единственное, что могло бы эффективно помочь решить проблему, это быстрая смерть бывших муниципальных работников. Но бывшие муниципальные работники, слава Богу, нынче живут как никогда долго.
Это не просто жуткий гипотетический сценарий, утверждает Рид. «Это математическая неизбежность». Мысленно мне пришло в голову сравнение с инвестиционным бизнесом Бернарда Мэдоффа. Любой, кто обращал внимание на доходность Мэдоффа, понимал, что он создает пирамиду; только один из понявших это взял на себя труд рассказать об этом миру, но никто его не слушал. [См. Гарри Мар-кополос «Никто не хочет слушать: Настоящий финансовый триллер» (Harry Markopolos, No One Would Listen: A True Financial Thriller).]
Переговоры мэра с профсоюзами ни к чему не привели. «Я понимаю полицейских и пожарных, — говорит он. — Они думают: мы, дескать, самые важные, и пусть сначала уйдут [потеряют работу] другие». Недавно профсоюз полицейских предложил мэру закрыть библиотеки и на остальные четыре дня. «Мы изучили этот вопрос, — говорит Рид. — Закрытие библиотек еще на один день дает возможность оплатить работу 20–30 полицейских». Усиление полиции на 20 человек в год не решило бы ничего. Копы, которых не уволили по сокращению штатов в этом году, будут уволены в следующем — следствие резко растущих расходов на пенсии муниципальных работников. На другой стороне неравенства стоит налогоплательщик Сан-Хосе, который не хочет платить больше, чем сейчас. «Дело не в том, что мы неплатежеспособны и не в состоянии оплачивать свои счета, — говорит Рид. — Все дело в желании».
Я спрашиваю его, какова вероятность того, что в эту трудную минуту он может повысить налоги. Он соединяет большой и указательный пальцы в форме ноля. Он говорит, что недавно придумал выражение: «несостоятельность на уровне обслуживания». Оно означает, что дорогой общественный центр, который был построен и получил название, не может быть открыт. Это означает закрытие библиотек на три дня в неделю. Это не финансовое, а культурное банкротство.
— Как же это случилось? — спрашиваю я его.