Бумеранг
Шрифт:
Юльке никуда идти не хотелось. Розовощёкая, слегка растрёпанная, она нетерпеливо притоптывала на месте, оглядываясь в сторону дверей, из которых рвалась музыка и смех.
— Просто поговорить. — Миша старался улыбаться как можно мягче. Он будто пугливого котёнка на улице приманивал. — Честное слово, на пять минут.
— Тебе так срочно? — сделала бровки домиком девушка. — Вроде всё уже обсудили, сколько ж можно. Давай потом, как раз протрезвеешь, мне в пьяные ссоры влезать не очень хочется. Праздник же.
Миша легко рассмеялся, вроде как она что-то забавное сказала.
— Да
Юлька с мученическим вздохом поддалась. Спрятавшегося под лестницей Игоря она даже не заметила, пока тот не кинулся заламывать ей руки. Она распахнула рот закричать, но крика не последовало — Миша молниеносно заткнул ей рот скомканным шарфиком. Её же собственным.
Девушка билась, как бешеная, пыталась вырваться, но после первого же пинка в колено Миша схватил её за ноги. Игорь держал под локти, и так они отволокли её в тесную подсобку, благо, недалеко было. Незаметная дверь в плохо освещённой части здания. Сюда явно не часто ходят. А даже если кого и занесёт — Игорь предусмотрительно запер изнутри.
Пока он колдовал над замком, Мишаня держал насмерть перепуганную девушку. Юлька выла сквозь кляп, таращилась и рвалась, будто её резать собрались.
— Значит, других нам искать надо? — недобро усмехнулся Игорь, глядя сверху вниз. — Ты кто такая, чтоб нам указывать?
Мишаня времени не терял, уже шарил жадными руками в вырезе декольте, вовсю лапал высокую Юлькину грудь. Может, он и сомневался раньше, но сейчас явно отпустил тормоза — едва объект влажных фантазий оказался в его полной власти. Сладкий запах духов и горячая нежная кожа вдарили ему по мозгам со всей силы. Он так хотел её, её шикарное тело, упругое и одновременно мягкое. Верх платья капитулировал, грубо стянутый вниз, соски напряглись под настойчивыми ласками. Не выдержав, он припал к ним губами, не веря до конца, что это происходит, не обращая внимания на попытки вырваться. Жаль только, что не ему суждено стать первым. Очерёдность они решили на камень-ножницы-бумага.
— Прости, что без поцелуев, — хихикнул Миша, удерживая хрупкие запястья, пока навалившийся Игорь задирал подол. — Я бы очень хотел, но ты ж кричать станешь, ещё сбегутся все. А оно тебе надо, столько зрителей? Так что пусть твой милый ротик пока помолчит.
Юлька последний разум потеряла от ужаса, взвыла дурниной и треснулась затылком об пол, трепыхаясь, как пойманная в сеть рыба.
— Да тихо ты, дурочка, — испугался Миша, придерживая. — Расшибёшься.
— Даже не старайся, — мстительно протянул Игорь, стягивая бельё, — не поможет. Сама виновата, нечего было жопой перед всей школой крутить. На что нарывалась, то и получишь. Ничего страшного, твой додик и так счастлив до усёру будет.
Он захохотал, хотя особого веселья не чувствовал, только зашкаливающий адреналин и возбуждение, распирающее ширинку. Провёл по разведённым стройным ногам, облизываясь в предвкушении.
В четыре руки Юльку перевернули на живот. Чтоб удобнее
— Вот это задница! — присвистнул Игорь и от души шлёпнул. Девушка дёрнулась. На молочной коже проступил розовый след.
— Ты чего делаешь, дебил? — рявкнул на него Миша. — Аккуратнее!
— Да ладно-ладно, не удержался.
Они оба едва слюни не пускали, глядя на представший перед ними вид. Оба, конечно, не раз представляли Юльку голой во всех возможных позах, но реальность была круче любой фантазии. А ещё реальность можно было погладить. Сжать в горсть. Сунуть в неё пальцы. Словом, использовать по назначению.
Юльку била мелкая дрожь, она больше не пыталась кричать, только поскуливала и плакала, как побитый щенок.
— Расслабься, — низко прогудел Игорь, доставая припасённую заранее смазку. — Мы ж не звери какие, тебе понравится.
— Давай уже быстрее, — взмолился Мишаня, напряжённо глядя, как среди раздвинутых всторону ног пристраивается друг. — У меня сейчас яйца лопнут!
Тонкий скулёж сменился хриплым бульканьем, когда Игорь надавил и с трудом протиснулся до конца. Юлька гортанно взревела, задёргалась.
— Ну тише, тише, — уговаривал Миша, поглаживая её по мокрой от слёз щеке, — расслабься, будет хорошо.
Юлька ничего из этого не слышала, для неё всё слилось в грохочущий шум. Больно ей, наверное, не было. Ну, не больнее, чем другим девчонкам в первый раз. Но легче от этого не становилось.
Когда Игорь закончил, Мишаня решил, что хочет видеть её лицо. Не так вот, механически, со спины, как этот. С душой. Юлька его даже не видела из-за слёз, только давилась пропитанным слюной кляпом и дрожала. Подумав, кляп он убрал — всё равно уже кричать перестала. Юлька тут же отчаянно задышала, взахлёб, как утопающая. Сопротивляться она больше не могла, совершенно обессиленная и сломленная. Даже не попыталась разбить пяткой чужое лицо, когда её ноги закидывали на плечи.
В этом состоянии, бездумном и отрешённом, она оставалась, даже когда всё кончилось. На ней наскоро поправили одежду, привели в порядок волосы. Игорь прислонил к губам фляжку с коньяком и заставил сделать глоток — алкоголь обжёг горло, и Юлька закашлялась. Фляжку прижали снова, не давая отстраниться, потом ещё. Игорь знал, что делал, на половине план бросать было нельзя.
— Блин, — сказал Мишаня с сомнением, — может, надо было сперва напоить, а потом остальное?
— Ну уж нет, — огрызнулся Игорь, продолжая экзекуцию, — чтоб она как под анестезией была и на утро не вспомнила? Теперь вот не забудет, всё прочувствовала. Правда, Юлёк? И никаких следов насилия, просто развлеклись.
Он наконец сделал то, что хотел — дождавшись, пока та прокашляется от очередного глотка, отвёл от лица руки и впился поцелуем в коньячные губы. Она даже не шевельнулась ответить, но ему и не важно было. Потом свою долю ласки захотел Миша. А когда обоим надоело, они попытались поставить девчонку на ноги. Вышло плохо — колени у той подгибались. Тогда Игорь закинул её на плечо.
В таком виде они и появились во дворе.
— Ого! — крикнул кто-то из одноклассников, куривших во дворе, — вот это Юлька налакалась!