Бумеранги
Шрифт:
– Спасибо тебе еще раз, - между тем говорит она.
– Если я могу что-то для тебя сделать… хоть что, клянусь, все, что угодно. Ты только скажи. Ой. Прости. Я опять тебя обижаю. Напиши или… Дай знать любым удобным способом. Костя, все, что захочешь, - моргает, пытаясь скрыть подступившие слезы, после чего тянется к ручке двери.
Ладно, пока эта ночь не закончилась, продолжим творить глупости. Притягиваю ее обратно на сиденье и показываю сотовый Трофимову, он кивает, ничем не выдавая отношение к шальной идее вместе позавтракать. «Ауди» плавно стартует с места, крошечный дворик с полностью свободной парковкой
– Куда мы едем?
– ее голос звучит взволнованно, но не возмущенно. Сопротивляться и спорить она явно не собирается.
Касаюсь пальцами влажной от ее слез рубашке, и Элен охотно принимает приглашение, послушно утыкается в мое плечо, пока движемся к ближайшему круглосуточному кафе вредного питания.
Мне удается ее рассмешить, когда на выдаче нам протягивают огромный пакет с кучей всего вкусного, но малосъедобного: молочные коктейли, гамбургеры, картошка фри, маффины, мороженое, литр кофе…
А потом, шурша обертками, мы едим прямо в машине, облизывая грязные пальцы, делая вид, что Трофимова не существует. Его и правда будто не существует, он умеет притворяться пустым местом, неодушевленным предметом. Машину ведет не человек, а автоматическая система из будущего. Спорю, если бы мы с Элен накинулись друг на друга и занялись страстным громким сексом, он бы сделал вид, что ничего не заметил.
Элен ничего не говорит, и не ждет от меня инициативы. Мы лишь пересекаемся взглядами, каждый раз вкладывая в них новые эмоции, и этого достаточно. Она отчаянно пытается улыбаться, а я запоминаю узоры ее изнанки, которая сегодня любезно открылась. Если бы Элен пришла в клинику вот с такими, как сейчас, ошарашенными глазищами, в которых бушуют моря печали и океаны сожаления, я бы первый ей посочувствовал.
Неожиданно часы начинают показывают восемь. Потом восемь ноль одну. Восемь ноль две… Причем и на моем телефоне, и на ее, а также на панели автомобиля. Ошибки быть не может: время пролетело стремительно, а мы так и сидим на кожаных сиденьях, молчим, пока Трофимов словно по команде: «отомри!» - не начинает копошиться:
– Константин Игоревич, бензин на исходе. Тут недалеко есть заправка, съездим быстрехонько?
– Нет-нет, мне уже пора, - тут же суетится Элен.
– Прости, уже сколько времени! Через полчаса занятия начинаются, а нужно помыться и привести себя в порядок.
– Кажется, она только сейчас осознала, что за окном кипит жизнь, ходят люди, солнце высоко, снежком пробрасывает.
И перед тем, как отпустить ее, отправляю сообщение на сотовый, мельком глянув на визитку:
«Ну что, сегодня ты тоже предусмотрительно не глядела на нападающих, чтобы не запомнить их на будущее?» Она вспыхивает румянцем, поджимает губы.
«А знаешь, почему ты на них пялилась во все глаза?»
Она качает головой и впивается в меня взглядом, ожидая ответа. Смотрит на телефон, на меня, снова на мобильный.
«Думай», - произношу одними губами по слогам, ударяя пальцем по виску, после чего дверь закрывается, машина уезжает, оставляя позади девушку вместе с больной бесконечной ночью. Я смотрю в свое окно. Не хочу в сторону, где сидела Элен. Незачем.
Глава 9
Элен
Неловко-то
Лучше бы я настояла на своем, вышла из огромной черной машины на рассвете, пока студенты спят, и в момент, когда сторож отопрет замки, шустрой змейкой просочилась бы сквозь приоткрытую дверь, пробежала галопом на восьмой этаж, и лишь там расслабилась, радуясь, что никого не встретила. Почему я так не сделала? Зачем до последнего сидела с Костей рядом, позабыв о времени?
До чего стыдно-то, Боже.
– Это ты откуда, красавица такая, пожаловала?
– чуть громче, чем следовало, командует в спину комендант, когда моя нога уже касается первой ступеньки. Замираю, стиснув руки на груди. Попалась.
– Где это ты ночевала? В кабинет, быстро, - ее низковатый голос привлекает внимание всех тех, кто по какой-то причине вдруг не успел зацепиться взглядом за мою ссутуленную спину.
Этого еще не хватало, но деваться некуда. Общага - это ее территория, слушаюсь. Едва за мной закрывается дверь, Катерина Дмитриевна падает в кресло, скрещивает ноги, втянув их в проход, и, устало потерев переносицу, спрашивает:
– Что случилось? Не прячь лицо. Покажи… Вот это да-а. Кто это сделал? Тот мужчина на дорогой тачке?
От неожиданности даже вздрагиваю, поднимаю глаза на коменданта. Она достает сотовый, но звонить сейчас точно никому не нужно, поэтому торопливо успокаиваю ее:
– Нет, нет же! Он, наоборот, помог. Сейчас уже все хорошо, пожалуйста, никому не сообщайте. На меня напали, но этот парень заступился.
– Кто напал? В полицию обращались?
– Все случилось очень быстро, я практически не пострадала, только испугалась. Да и сама виновата. Выпила лишнего, согласилась прогуляться с незнакомыми мужчинами. Мне повезло, что легко отделалась и помощь подоспела вовремя. Костя…
– Какой еще Костя? У него есть фамилия?
– Пока просто Костя.
Он ведь говорил, что хочет замять дело, не так ли? Решаю, что не стоит называть его полное имя.
– Погоди. С этого момента поподробнее. Этот едва знакомый Костя вдруг, ни с того ни с сего, проследил за тобой и, убедившись, что дама в беде, кинулся на выручку?
Скептицизм в голосе Катерины Дмитриевны начинает волновать меня.
– Да, так и было. Один из подонков сбежал сразу, а со вторым они подрались.
– Влюбился в золушку с первого взгляда, кинулся мстить обидчикам?
– Вы сейчас на что намекаете?
– Это подружки тебе намекают, а я сейчас прямым текстом скажу. В сказки про принцев я давно не верю, а тебя вижу - насквозь. Знаю, что не хватает денег. Нужны они как воздух. И одеваться хочется, и кушать вкусно. И внешние данные позволяют. Но стоит один раз вкусить легкой наживы, дальше покатишься по наклонной. Себя сначала потеряешь, потом возненавидишь. Не позволяй мужчинам так с собой обращаться, даже если они обещают золотые горы!