Бунт стихий
Шрифт:
Ренджи, убедившись, что его отряд отступает должным порядком, бросился на атакующих с удвоенной яростью. Не так уж много их было, этих атакующих. Должно быть, капитаны отвлекли на себя основную массу. Можно было попробовать сейчас сделать то же самое. Абарай заметил, что призраки действительно стягиваются к нему, оставляя в покое отступающих. Уровень врагов оказался не слишком большим, и Ренджи разобрался с ними едва ли не в тот же момент, как услышал за спиной грохот закрывшихся ворот.
Ну вот и все. Путь к отступлению в любом случае отрезан. Куроцучи успел там что-то покумекать, и теперь открыть ворота можно было только снаружи. Конечно,
Запихнув последних синигами за ворота, Хинамори вздохнула с облегчением. Дело было сделано. Они успели. Оставив по ту сторону нескольких хороших людей… К горлу подступил комок. Но это был их долг, они должны были это сделать, вот и капитан…
Хинамори остановилась, оглянувшись на ворота, готовые захлопнуться. И тут ее слух уловил обрывок фразы, с горечью сказанной кем-то кому-то:
– Трех капитанов там оставили…
Хинамори вздрогнула. До нее только теперь дошло, что она уже некоторое время не чувствует реяцу Хиракавы. Она была так уверена, что он идет следом!..
Она бросилась вперед, но в этот самый момент ворота скрипнули… и захлопнулись. Хинамори едва успела выставить руки, чтобы уткнуться в камень ладонями, а не лбом.
– Нет… – прошептала она почти без голоса. – Нет…
***
Драка у северных ворот завязалась несколько по иному сценарию. Здесь синигами успели отступить дальше всех, при этом отступающие не сбились в толпу, а вытянулись в довольно длинную колонну. Нападение на нее началось с хвоста, и первым остался прикрывать отступление капитан Нишигаки. Еще несколько офицеров восьмого отряда, не подчинившись прямому приказу, остались на месте, и совместными усилиями им удалось отбросить призраков назад. Буйство светового занпакто Нишигаки было издали видно беженцам и придавало им уверенности.
Вторая атака пришлась с фланга, и ее встретил Хаями. Поскольку все вокруг и так уже было разрушено, ему не приходилось себя сдерживать. Целые кварталы разом превращались в воплощение первозданного хаоса. Хаями выворачивал плиты мостовой, поднимал в воздух тонны песка и земли, закрывал колонну стеной взбесившегося щебня. Пока он хотел только сбить призраков со следа, помешать им продолжить преследование, а позже, когда свои укроются за стеной, Наото постановил себе устроить и вулкан. Если, конечно, удастся дожить.
Хаями хорошо постарался, и все же мертвецам удалось прорваться к колонне с другой стороны. Длинный хвост ее все еще проходил в ворота, и капитан Хицугая, поднявшись в воздух на своих ледяных крыльях, обрушился на врага сверху. Он не пытался непременно убивать противников, достаточно было заморозить их, лишить подвижности. А если кто-то посильнее ломал лед, Хицугая просто примораживал
Разглядев летающего над головой капитана, Рукия поняла, что и Мацумото должна быть где-то поблизости. Чуть отбежав в сторону от колонны, она попыталась сориентироваться, частично по реяцу, частично по тому, откуда доносится больше всего командных воплей. Вскоре лейтенанта десятого отряда удалось отыскать.
– Мацумото! – Крикнула Рукия. – Пожалуйста, возьми остальное на себя.
– Что такое? – Удивилась Рангику. – Куда ты собралась?
– За капитаном, – виновато улыбнулась Рукия.
Мацумото только обреченно покачала головой. Она все понимала. Хаями, конечно, попросил лейтенанта довести людей до ворот, и, пока это зависело только от нее, она выполняла поручение, потому что это было все, что она могла для него сделать. Но теперь, когда почти все завершено, когда можно перепоручить кому-то эту обязанность, она предпочтет остаться рядом с ним здесь, на верную гибель. Просто потому, что не сможет оказаться по ту сторону без него.
– Ладно, беги, – кивнула Рангику.
И Рукия убежала.
Хицугая действовал столь эффективно, что простым бойцам почти и не выпало случая себя показать. Эвакуация была закончена в считанные минуты. Последней в ворота проскочила Рангику, оглянулась назад, выискивая капитана. Площадка возле ворот была покрыта причудливыми ледяными изваяниями. Но многие из них уже трескались, да и из темноты подступали новые тени. Хицугая резко спикировал, складывая крылья, ворвался в проем ворот, жестко приземлился на четвереньки.
– Закрывай! – Рявкнул он стражу.
Тот немедленно повиновался.
Хаями не мог в точности определить, когда горожане окажутся вне досягаемости. Напряженная реяцу гудела со всех сторон, никак не скажешь, принадлежит она врагам или друзьям. Единственное, на что он мог ориентироваться, это духовное давление Хицугаи. Когда оно исчезло, оставалось предположить, что он оказался за стеной. А значит, можно больше не стесняться. Враги уже зажимали в кольцо, и требовались решительные меры.
Но выполнить задуманное сразу не вышло. Еще одна знакомая реяцу вдруг оказалась за спиной, темноту вспахал ледяной гребень, сковавший нескольких призраков, и к капитану выскочила запыхавшаяся Рукия и встала рядом.
– Я с тобой, – сообщила она.
– Зачем!? – Хаями сам не знал, чего в нем сейчас больше: благодарной нежности или негодования. – Думаешь, мне будет легче, если ты погибнешь здесь?
– А мне? – Огрызнулась Рукия. – Нет уж, вместе умирать будем.
– Как знаешь. Тогда держись, – он крепко обхватил ее поперек туловища одной рукой и чиркнул кончиком меча по камню. Вокруг них немедленно замкнулся плотный каменный кокон. – Когда эта штука разрушится, бей реяцу изо всех сил, иначе будет плохо. Впрочем, нас почти наверняка выкинет далеко отсюда. Бошу: Какказан!
И он швырнул занпакто в землю прямо сквозь каменный панцирь.
Сперва Рукия ощутила только напряженное дрожание почвы, словно почти неслышимый уху утробный рык. А потом с силой ударило в ступни. Швырнуло, заболтало, и она уперлась в стену ногами, чтобы ее не расплющило о камни. В том месте, где они только что стояли, разверзся жуткий огнедышащий вулкан.
***
Зараки Кенпачи бросился в бой в тот же момент, как представилась такая возможность, а с ним и большая часть одиннадцатого отряда. Укитаке оставалось только обреченно покачать головой. Этих никогда нельзя было удержать на месте.