Бунт стихий
Шрифт:
Разумеется, скромное кидо даже не долетело до Ямамото, расшиблось о пламя реяцу. Но Ренджи это занимало меньше всего. Он не рассчитывал всерьез навредить своими атаками, хотел только лишь немного отвлечь на себя внимание. И призрак отвлекся, оставил капитана в покое, повернулся к лейтенанту. Ренджи метнулся в сторону, противоположную той, где только что видел Кучики. Сюнпо, удар, – ой, мамочка! – еще сюнпо. Удрал, кажется.
Бьякуя ушел чуть дальше, прижал запястьем левой руки, занятой луком, ножны, вытащил меч. Эта их неспешность, наводящая оторопь… Почему не нападают? Ведь могут. Вряд ли их действительно
– Цвети, Сенбонзакура.
Задела ли его атака Сасакибе хоть немного? У этих призраков все равно не разглядишь повреждений. И крови в них нет. А может быть, вдруг подумал Бьякуя, призраки больше ничего не соображают. Действуют инстинктивно, как животные. А составить какой-нибудь план действий им не под силу. Если это больше не синигами, а всего лишь фрагменты взбунтовавшегося пространства… И непрерывное мельтешение нападающих не дает им разобраться в происходящем, начать адекватно реагировать. Мысль была, конечно, приятной, но опасно расслабляющей, и Бьякуя выбросил ее из головы. Может, это все и так, но действовать нужно, будто перед тобой самый настоящий Ямамото и самый настоящий Сасакибе. И где там Хаями со своей хитрой атакой?
Хаями выбрался ближе к месту сражения как раз тогда, когда Ренджи закончил свой отвлекающий маневр и кубарем укатился куда-то в кусты. Призрак Ямамото развернулся следом за ним, явно намереваясь спалить к чертям все заросли, за которыми прятался враг, но сделать этого не успел. Новое обстоятельство отвлекло его: что-то пыталось разодрать его изнутри.
Ренджи, поняв, что его не преследуют, поспешно подобрался к Хаями. Кучики и Сасакибе обстреливали друг друга немного в стороне, почти на самом берегу крошечного лесного озерца. Хаями и Ямамото стояли друг против друга, напряженно глядя глаза в глаза. Ни тот, ни другой не шевелились.
– Капитан Хаями! – Тревожно шепнул Ренджи – Что это?
– Боремся, – пояснил тот сквозь зубы. – Алмазная крошка уже внутри него. Она должна разорвать его изнутри, но…
– Но? – Подтолкнул Ренджи, поскольку Хаями умолк.
– Не получается! – Капитан скрипнул зубами, с трудом перевел дыхание и скороговоркой заговорил: – Все эти алмазы, как и огонь, и лед, и вода, просто инструменты, которые использует наша реяцу, чтобы наносить урон. И что бы с чем ни сталкивалось, это всего лишь столкновение реяцу. И похоже, что моей реяцу здесь недостаточно!
Ямамото вдруг качнулся, беззвучно закашлялся.
– Работает, кажется! – Обрадовался Ренджи.
– Валим! – Рявкнул Хаями, первым разглядевший опасность.
Он схватил Абарая за шиворот и бросился наутек. И вовремя. Миг спустя на то место, где они только что стояли, обрушился настоящий огненный шторм. Ямамото перешел в наступление.
Бьякуя задействовал банкай и пытался зажать своего противника в тиски. Вскоре это удалось, и Сасакибе оказался внутри стального кокона. Немедленно там, внутри, затрещала, зазмеилась молния, и Бьякуя почти физически ощущал, как плавятся от этого жара его клинки. Стрелять в него сейчас из лука все равно было нельзя, и Бьякуя решил, что это возможность немного перевести дух.
Как бы не так! Рассвирепевший призрак Ямамото накрыл своим адским пламенем всю поляну разом. Вместе со своим напарником, с банкаем Кучики, с самим Кучики… Почти. В последний момент
Хаями и Абарай успели убраться подальше от эпицентра взрыва и уже секунды полторы наблюдали за развернувшейся сценой с безопасного расстояния, а потому Хаями сумел и просчитать траекторию прыжка Кучики, и сообразить, какая опасность ему угрожает. Атаку алмазной пылью пришлось прервать, так и не доведя до логического завершения, не выяснив, способна ли она перебороть сопротивление Ямамото. Не то, чтобы он всерьез в это верил, но в иных обстоятельствах обязательно довел бы дело до конца, дождался, пока вся алмазная крошка не будет уничтожена чудовищным давлением, просто чтобы убедиться. Но банкай требовался для другого. Хаями всадил кончик меча в землю и создал короткое, локальное, строго направленное землетрясение. Лесное озеро дрогнуло и выплеснулось через край.
Бьякуя не мог понять, откуда на его голову вдруг обрушилась целая тонна воды. Поток сшиб его, закрутил и поволок, а потом шмякнул об землю. Ошеломленный, Бьякуя пытался соскрести себя с мокрой травы. Это что еще за черт?! Вообще, шуточки вполне в стиле Хаями. Нет, конечно, купание пришлось весьма кстати, но Кучики поначалу совершенно потерялся в пространстве, даже верх и низ не сразу отличил. Сообразив, наконец, где что, Бьякуя с трудом начал приподниматься. И тут вдруг отчетливо понял, что он мокрый весь, с ног до головы, и колчан со стрелами тоже, и бумажки с формулами, и весь уголь, которым колдун чертил знаки, с них наверняка стерся. Последнее оружие!
Рассиживаться было некогда. Нужно было возвращаться в бой, каким бы безнадежным он ни казался. Бьякуя принялся медленно подниматься на ноги.
Нет, на самом деле двигался он очень быстро. Тем, кто смотрел на него со стороны, показалось, что он, едва упав, тут же перекатился через плечо и вскочил. Просто мысли Кучики в этот момент были намного быстрее всего остального. Ему казалось, что он едва шевелится. И он изо всех сил заставлял свое тело двигаться быстрее, потому что…
Потому что в небе над его головой уже ветвился электрический разряд. Молния уже протоптала дорожку прямиком в его макушку, и волосы на затылке шевельнулись от движения воздуха, предшествующего удару. Только при той скорости восприятия, которой достигают капитаны в разгар битвы, можно почувствовать, как в тебя попадает молния. Бьякуя понимал, что времени у него не осталось совсем.
Удар пришелся почему-то в плечо, сбоку, сильный, чуть кости не хрустнули, и Бьякуя снова полетел кубарем, вспахивая лесную подстилку. Где-то совсем рядом слышался запоздалый грохот разряда. А Кучики схватила за шиворот неведомая, но грозная сила, вздернула, поставила на ноги и заорала в ухо почему-то голосом Шихоинь:
– Шевелись, живее! Ходу, ходу!
Бьякуя сумел найти опору под ногами, но вести себя позволил неведомо откуда взявшейся спасительнице. Сам он еще не мог различить, куда она его тащит. Грохнула за спиной еще одна молния, а потом все стихло.